"Никто" так не смотрит

– Почему мне не позвонили?

– Вы опередили.

– Кто заболел? Дакова?

Сердце Потапа сжал невидимый кулак.

– Вы уже сами всё знаете, Потап Тимофеевич.

– Что с ней?

– Температура сорок...

Ебать...

Как сорок? В сорок в кому впадают?!..

– Потап Тимофеевич, мы предприняли все необходимые меры. Температура у девушки спала, от госпитализации она отказалась. Анализы взяли. Как получим результат - перешлю вам по мессенджеру.

В голове зазвенело, Потап сжал виски пальцами.

От пойла, что он выжрал ночью не осталось и следа. Он ещё в самолете закинулся парой таблеток, чтобы прийти в себя и начать соображать. Поспал несколько часов и хватит.

А тут такие новости.

Потап вертел в руках телефон.

Позвонить ей?

А если спит?

Ладно, пусть спит, отдыхает. Ей оказали же медицинскую помощь...

Потап быстро повторил вызов.

– Михалыч, а что именно делали с Даковой? Какие манипуляции?

Ему перечислили. Всё правильно ей сделали.

Но отчего, сука, так тревожно?

Аленка с ней. Уже хорошо. Даже правильно. По-хорошему бы, домой её к себе забрала. Так ведь не поедет.

Сорок...

Пиздец. Когда так успела простудиться? Где?!

Знал он где. И знал как.

– Мазуров, возвращайся, ты нам нужен, - Гордей встал рядом.

Он кивнул.

– Да, пошли.

Несколько часов пролетели. Потап слушал, что ему говорят, ловил мысль. А у самого мысли были далеко.

Там Яська... Больная. Горит от температуры, от вируса, пожирающего её изнутри.

Он не выдержал - и набрал Есению.

Гудок, второй. Ну же! Возьми, черт побери, трубку! Ты же благоразумная девочка! Ты его вчерашний заеб даже без истерики приняла!

– Ясь...

– У?

– Тут Потап звонит.

Потап звонит... Эта информация не воспринималась Есенией.

Надо как-то отреагировать.

Снова.

– Поставь на беззвучный, Вер.

– Ты... уверена?

– Да.

– Как скажешь.

Звонки, врезающиеся в мозг, умолкли.

– Вер...

– А?

– Спасибо тебе большое. Из-за меня ты прогуляла.

– Ой, ладно, разберемся. Где наша не пропадала. Ты, давай, поспи что ли. Я буду рядом. Если увижу, что ты снова дымишься, разбужу.

Есения улыбнулась треснувшимися губами и прикрыла глаза.

irkie

Не ответила...

Может, спит? Сон же лучшее лекарство!

Потап набрал Алёнку.

Та ответила почти сразу же.

– Если бы ты не был другом Гордея, - начала она, но он её прервал.

– Как она?

– Тебе правду сказать?

– Алён, не начинай...

– Я ещё и не начинала!
– Девушка немного повысила голос.
– Ты же мне два часа назад сказал, что тебе не интересно, что пусть Есенина сама решает свои проблемы. Какого же фига сейчас звонишь?

– Алён, потом мне мозг вынесешь, - он поморщился.
– Говори, что с Ясей.

– Плохо с ней. Температура высокая. Заболела она сильно.

– Может, в больницу?

– Не поехала, - послышался глубокий вздох девушки.
– И к нам тоже не поехала.

– Какого чёрта она упрямится?
– разозлился он.

– А какого чёрта у вас произошло?!
– взорвалась Аленка.

– Потом, Ален, правда...

– Есения сказала, что вы расстались.

От слова «расстались» под рёбрами Потапа запекло.

Да вроде бы и расстались...

Или нет?

Нет же...

Ничего такого они друг другу не говорили.

Поругались - да.

Он ебанько включил. Сдурил. Обидел ее знатно.

Но кто не ругается?

Внутренний голос, активирующийся раз в столетку, ехидно пропел - они и не ругались. Ни разу. Потап шумно сглотнул и прервал разговор.

Он нихера ничего не видел. Смазано всё.

Яся... Девочка...

Ты же меня простишь?

Простишь?..

***

Под вечер он вызвал Бессо. Начальник службы безопасности полетел с ними. Возгорание на заводе случайно не происходило.

– Слушаю, Потап Тимофеевич, - спокойно произнес Ардиров.

Точно знал, что дальше услышит.

Потап несколько раз моргнул, силясь вспомнить, что надо сказать.

Туман в голове продолжал оседать, затягивая его всё сильнее.

– Узнай про прошлое Есении.

Бессарион кивнул.

Парадокс заключался в том, что Ардиров в самом начале знакомства Потапа с Есенией намекал, что надо бы на девочку собрать полное досье. Потап в жесткой форме запретил. Причем, так, что не вызвало сомнений - самовольничать не стоит.

Есения с первого дня давала ему столько эмоций, что он, как обдоланный нарик, хапал их ложкой. Ему всегда было надо. Он хотел ещё и ещё.

Он мог узнать о ней всё. Узнал бы и что дальше? Вот что? Предложил просто секс? Обычный договор, который он предлагал другим девочкам? Мазур так и видел лицо Есении. Спокойное, полное скрытого, непоказного достоинства. Именно с таким она стояла в кабинете Малькова, ожидая своей участи, и именно с таким ночью уходила из квартиры Потапа.

Даже не верилось, что прошло меньше суток.

Яся... Да черт побери!

Он метался по комнате, как загнанный зверь.

Ему сообщили, что температура спала, но пациентке прописан постельный режим. И анализы вполне себе адекватные. Доктор со вздохом посетовал, что гормоны, видимо, играют у Есении, стрессанула девочка, вот организм и выдал.

Стрессанула.

Да.

Он, конченный мудак, довел ее до бессознательного состояния.

Он рвался домой. Он должен убедиться, что с Ясей все нормально. Похер на их ссору. Что было то было.

Главное, чтобы птичка встала и расправила крылья.

Он должен лично убедиться в её относительной «норме».

Заглянуть в глаза... В лицо.

Побыть рядом.

Если она, конечно, позволит.

В груди снова перетасовали внутренности...

Гордей протянул ему стакан с вискарем. Лицо друга выражало крайнюю степень сосредоточенности.

Табасов не спрашивал, что произошло. Да и не ответит Потап!

Их ссора с Есений - только их забота.

Он оскорбил ей. Тем, что отморозился в один из самых важных моментов их отношений. Когда почувствовал, что нет плевы, как в омут рухнул. И мозги напрочь отключились.