"Никто" так не смотрит

На подгибающихся ногах Есения шагнула вперед.

Светло... Окна большие, комнаты просторные... Перед её внутренним взором замелькали картинки чисто мужской берлоги. Там брутальный диван, кухня в стиле лофт... Плитку можно темно-серую.

– Нравится?

– Это же не съемная квартира?

– Нет, Яся...

– Боже...

Есения зажала рот ладошкой.

Роман поставил пакеты с роллами прямо на пол и развернул девушку к двери.

– Ещё не всё. Пошли-ка.

Есения позволила себя вывести в коридор. А картинки всё мелькали и мелькали.

Она, мысленно продолжая быть в квартире Романа, не особо вдавалась в подробности. Тем временем, Ромыч открыл соседнюю дверь и подтолкнул Есению вперед.

Точно такая же квартира. Один в один. Только без матраса.

Есения непонимающе посмотрела на Романа.

– И-и?

– Реально не догоняешь?

Этот наглец ещё и заржал.

Есения покачала головой.

– Многовато для сегодняшнего дня новостей, не находишь?

Роман прошел к окну и взял черную папку, лежащую на широком подоконнике. После чего вернулся к девушке и протянул её ей.

– Это твоя квартира, Ясь. Вот доки.

– Что?..

– Яська, да отмирай ты уже! Эй!
– мужчина положил руки ей на плечи и несильно тряхнул. Какое отмирай!

– Не понимаю.

– Та-ак, тебе надо выпить. Много. Желательно целую бутылку.

Есения открыла папку и начала читать.

Дакова Есения Александровна... кадастровый номер... дата регистрации...

– Ромыч, но как?

На лице молодого мужчины расплылась довольная улыбка.

– Как-как? Попой об косяк. Это знаешь как?
– отшутился он.

Есения фыркнула.

– Тебе бы только шуточки.

– Они вызывают у тебя улыбку, а не слёзы. Большое дело, я считаю.

– Слёзы?.. О, это мы можем.

Есения сама того не желая всхлипнула. Быстро прижала к щекам ладони и размазала слезы.

– Хватит на сегодня, - улыбнулась она. А у самой сердце закатывалось от неверия.

Квартира Ромы. Её квартира...

И снова в голове вопрос - как?..

Как Роману удалось сделать то, над чем она билась уже пару лет.

И опять! Где... В Каянске!

Уму непостижимо.

Роману снова позвонили. Он посмотрел на адресата и вышел на балкон.

Есения не претендовала на его уединенность. Так надо.

Роман был именно тем парнем, что всегда её защищал. Так повелось в их детдоме. Правильные пацаны оберегали хороших девочек. Не для себя... Как сестер. И эта традиция передавалась из поколения в поколение. Благодаря этому много судеб удалось сберечь.

Старшие тщательно следили, чтобы у подрастающей мелочи формировались подобные принципы. Пока традиция сохранялась.

Есения снова огляделась.

Ее собственные четыре угла. Это...сверх. Она снова зажала рот ладонью. Да что с ней сегодня такое? Как увидела Рому, так и ревет, не переставая, как дурочка.

Что-то всколыхнулось в груди, воспряло.

У неё теперь есть друг! Человек, к которому она может прийти в любое время дня и ночи. Как, собственно, и он к ней. Всё взаимно.

И еще. Потап видел Романа. Что ожидать от Мазурова? И что он хотел от нее? Сказать, что между ними все кончено? Так тут понятно и без лишних слов. Она тоже против дальнейшего общения.

А если что-то другое?

С губ девушки сорвался стон. Нет-нет, не надо... Точка поставлена. Хватит.

Не сошлись, не поняли друг друга, такое бывает.

А любовь... А была ли она?..

Есении уже начинало казаться, что между ней и Потапом ничего не было. Ни запоминающегося знакомства, ни кофе по утрам в стаканчиках, ни поездки в заповедник.

Ничего.

Другой мир, параллельные вселенные.

Она прикрыла глаза. Не думать. Не вспоминать.

Как-то раз, когда она только-только адаптировалась в детском доме, старая уборщица - Елена Пална - она сама просила ее так называть - сказала ей, соплячке, что жизнь, забирая одно, всегда даёт другое. Это нерушимый закон. Загвоздка заключается лишь в том, чтобы увидеть то, другое.

К ней вернулся Ромыч. Вдвоем они сила. Ей ли не знать.

Это она так думала сгоряча. Но они уже не подростки! Она не его опекаемая. Они взрослые люди.

Он и так сделал для нее невозможное - добился ключей. То, что они соседи - это, бесспорно, шикарно. Но у них у каждого своя жизнь. И от этого становилось немного печально.

Вон он каким стал. Матёрым. Вроде и смотрел на нее по-прежнему все теми же голубыми глазами, а на дне затаилась история. Его собственная. То, чем он делиться не может.

И это правильно.

Потому что у нее теперь тоже есть своя история.

– Ну? Оклемалась?

– Слово-то какое подобрал.

Есения прижала к себе папку с документами. Никому не отдаст. Потом изучит каждую буковку, каждую циферку.

– Пошли роллы есть и вино пить.

И не поспоришь с ним.

Прежде чем выйти из квартиры, Роман всучил ей ключи.

– Твои...

Её...

Она смотрела на них поплывшим взглядом. Ей точно нужны...ээээ... роллы!

Она сама закрыла дверь, ловя легкие звуки поскальзывающегося ключа. Есения до сих пор не могла принять того факта, что у неё есть квартира.

Своя! Понимаете?! В ушах шумело.

– Ты можешь жить в моей хате. А ремонт у тебя будем делать по мере сил и возможности.

Есения быстро кивнула, прикидывая, сколько денег у неё на карте.

На своей карте. Не чужой...

– У тебя я останусь только сегодня. А завтра куплю матрас.

– А пылью тоже дышать будешь?

– Стены оштукатурены.

– А ванная?

– Кстати, у тебя душ есть?

– Есть.

– Ну вот!

От мысли, что она будет ходить мыться в соседнюю квартиру, Есению пробрало на смех.

Жизнь-то налаживалась! И пофиг, что надувные матрасы, и душ один на двоих. Занавеска уже висит вместо двери.

Есения осторожно засунула документы в рюкзак. Потом...

Они вместе достали роллы, пооткрывали коробки. Пакетики с васаби вскрывали зубами. Не потому что у Романа не нашлось ножниц или других колюще-режущих предметов. А потому что так интереснее было. По-свойски.

– Вино холодное. Стаканчики, как видишь, одноразовые.

– Ром, ты правда думаешь, что меня это заботит?