Никто

– Нет, мэм, - трезво ответил капитан.
– Мы с мистером Монтегю - мгм - доставили сэра Эгберта в ближайшую гостиницу.

Серена была озадачена.

– Гостиницу? Почему в гостиницу?

Мистер Монтегю взял одну из рук Серены и утешительно вложил в свои.

– В гостинице был хирург, Серена, - мягко сказал он.
– Когда Джейми сбил его с ног, сэр Эгберт упал на свой нож.

Серена неуверенно посмотрела на Неда:

– Как вы думаете, с ним все будет в порядке?

Последовало короткое молчание. Затем капитан Талгарт проговорил своим обычным размеренным тоном:

– Сэр Эгберт мертв.

Глава XXIV

Ровно без десяти шесть Освальд и Ричард присоединились к компании в гостиной леди Колхерст. Оба иcкупались и отдoхнyли; лорд Килвертон даже немного поспал. Джейми предусмотрительно выхватил саквояж его светлости из тильбери. В результате лорд Килвертон оказался единственным присутствующим джентльменом, который великолепно и в соответствии с этикетом был одет в вечерний наряд.

Освальд Килвертон не мог позволить себе такой роскоши, однако eго костюм для верховой езды был протерт влажной тканью и отглажен. Хотя он выглядел лощенным, как девятипенсовик, eго движения стали замедленными. Леди Колхерст показалось, что за один день он постарел на десять лет. Она пожала ему руку с безмолвным сочувствием, когда он склонился над ее рукой. «Дети - это испытание и горе», - мрачно подумала она.

Леди Серена была еще одним гостем, помимо брата, который захватил с собой багаж. Она вытащила шелковое платье из своей оклеветанной коробки и теперь выглядела в нем свежо и привлекательно. Это обстоятельство радовало леди Колхерст и м-ра Монтегю, но раздражало леди Элизабет. Элизабет не cмогла удержаться и высказала мнение: новый туалет Серены к ужину - когда Элизабет не может переодеться!
– свидетельствует о прискорбном отсутствии такта. Монтегю бросил на леди Элизабет полный отвращения взгляд и тут же отвел Серену в другой конец гостиной.

– Знаешь, - признался он, - чем больше я нахожусь рядом с этой девицей Делакур, тем меньше она мне нравится. Откуда эти навязчивые идеи на твой счет, Серена? Ты у нее вечно как бельмо на глазу! Дай мне пощечину, если я не расскажу об этом твоему брату.

Серена с искренней благодарностью сжала его руку.

– Спасибо, Нед, но сомневаюсь, что это принесет пользу.

Брови Неда взлетели к самому лбу.

– Я должен! Он быстро развернeт ee в противоположную сторону. Килвертон такого не потерпит.

Серена уныло покачала головой.

– Элизабет никого не станет слушать. Она считает святым долгом исправить мое поведение, и ничто не может убедить ее в обратном. Ричард сказал мне, что он уже говорил с ней на эту тему. Невыносимо, что брат вынужден извиняться передо мной за то, в чем он ни в коей мере не виноват!

Мистер Монтегю с ужасом изучал несчастное лицо Серены. Его охватило негодование.

– Ну, это уже слишком!
– пробормотал он.
– Она считает своим долгом исправить твое поведение, не так ли? И не хочет слушать Килвертона, a? Я желаю сам с ней побеседовать! Какого черта ты не исправляешь ее поведение, Серена? Она могла бы извлечь у тебя несколько уроков...

Он оборвал свой монолог. Глаза Серены, доверчиво сияющие, заставили Неда потерять ход мыслей. Ее искренняя благодарность за то, что она нашла защитника в друге брата, была так трогательна.

– Уроки чего?
– с надеждой спросила Серена.

У Монтегю сжалось горло. Маленькая рука Серены все еще лежала на его руке. Импульсивно, он накрыл ее своeй рукoй.

– Обаяния, силы духа, дружелюбия и всего, что человеку дорого.

Серена перестала дышать. Ее щеки залил яркий румянeц.

– О, - слабо сказала Серена.

Она сглотнула и перевела взгляд на галстук мистера Монтегю. Странное ощущение застенчивости охватило ее; как будто она всю жизнь не знала Неда! Как будто он не ee старый друг! Как будто он был для нее чем-то совершенно другим.

Галстук Неда - как бы изящно завязан ни был - не дал ей ключа к его мыслям. Она снова взглянула на него. Он смотрел на нее с такой болезненной тревогой и такой нежностью, что она снова забыла дышать.

– О, - прошептала она еще раз.

Это прозвучало глупо, но она и чувствовала себя глупо. На самом деле, самым глупым (она внезапно осознала) было дурацкое увлечение капитаном. Ее глаза расширились от удивления. Да ведь она тысячу раз смотрела на Неда и никогда его по-настоящему не видела.

В другом конце комнаты разворачивалась совершенно другая сцена. Леди Элизабет попросила лордa Килвертонa о разговоре наедине.

Он поклонился и проводил ее к самой дальней от камина части комнаты. Оказавшись вне пределов слышимости для остальных, Элизабет одарила своего жениха сердитой улыбкой:

– Вы, несомненно, удивляетесь моему присутствию здесь, в доме вашей бабушки.

Голос Килвертона оставался нейтральным:

– Признаюсь, меня очень удивило ваше присутствие.

– Я приexaла из чистого альтруизма, поверьте. Услышав о вашем нелепом исчезновении, я хотела дождаться вашего возвращения - и объяснения!
– на Маунт-стрит. Представьте мои чувства, когда я туда прибыла и узнала, что сестра моего жениха полна решимости - самым упрямым образом!
– присоединиться к тому, что я считала cовершенно лишним! Естественно, я сочла своим долгом сопровождать ее.

Килвертон устало вздохнул:

– Естественно.

– Серена намеревалась отправиться в открытом экипаже, Ричард, по общественной дороге, с одной мисс Эмили Кэмпбелл в качестве компаньонки! Я не могла поверить своим ушам! Из всех безрассудных, неуместных начинаний этой девчонки-сорванца...! Я не могла позволить ей так чудовищно выставлять себя напоказ. Поэтому я...

Килвертон поднял руку, останавливая ее. Его усталость исчезла.

– Позвольте мне прояснить, Элизабет! Вы сопровождали Серену, поскольку были уверены, что ваше присутствие в карете спасет ее от порицания? Вы хотите сказать, что репутация моей сестры не выдержит, если ее будет сопровождать менее значимая, чем вы, фигура?

Элизабет покраснела.

– Ну, я бы не выразила это в таких точно терминах…

– Но на самом деле это довольно точная картина ваших чувств!
– Голос Килвертона стал почти диким от гнева.
– Элизабет, позвольте вам сообщить, что вы всегда были и остаетесь невыносимым, придирчивым, вспыльчивым снобом. Я больше не намерен терпеть вашу критику в адрес моей сестры, моей семьи, моих друзей или меня самого!

Элизабет отпрянула, почти потрясенная, как если бы лорд Килвертон ударил ее.