Никто

– Вы смеете диктовать мне, чего вы терпите или не терпите? И особенно сейчас! Когда ваша семья втянутa в самый гнусный, постыдный скандал, о котором я слышала за много лет!
– Она сжала трясущиеся руки.
– Я пыталась сделать скидку... отказывалась от участия во многих вопросах... упустила из виду многие примеры того, что я могу только назвать… о! Так часто мне хотелось сказать вам, что именно я думаю о ваших манерах, нравственности и поведении! Я проявила к вам терпение, которого вы не заслуживаете! В интересах нашей будущей домашней гармонии...

Килвертон издал невеселый смех:

– Прошу вас, Элизабет, не позволяйте этому соображению волновать вас! Мы с вами никогда не будем наслаждаться домашней гармонией, как бы мы ни старались!

– Ну все, это последняя капля!
– воскликнула она, бледнeя от ярости.
– Я сильно обманулась в вас, лорд Килвертон! Вы претенциозны, вульгарны и безответственны! То, что я услышала сегодня, покрывает вас позором. Меня унижает мысль о союзе с вами. Боже, втянуть мою семью в скандал, устроенный вашим кузеном! Милостивые небеса! Как вы могли думать, что я хладнокровно отнесусь к ситуации, вовлекающей ваше имя - и, следовательно, мое - в каждую газету страны? В связи с предумышленным убийством? Оскорблено каждое чувство! Я бы отдала все, чтобы избавиться от вас!

Глаза Килвертона заблестели.

– Действительно? Это легко сделать.

– Да!
– дико вскрикнула Элизабет.
– Я так и сделаю! Прошу, примите мои искренние сожаления, лорд Килвертон, но, боюсь, я не могу принять ваше любезное предложение! Я не выйду за вас замуж!

Eдва cлова сорвались с ее губ, как она пожалела о них. Килвертон не дал ей возможности отказаться. Он схватил ее руку и с энтузиазмом сжал.

– Я уважаю ваше решение, Элизабет, и принимаю его с величайшей доброй волей, которую только можно вообразить! Спасибо! Уверен, что вы будете благословлять этот день.

Ричард повернулся, чтобы отойти, и обнаружил, что в комнате стало тихо. Все смотрели на него и на леди Элизабет. По мере того, как их разговор становился все горячее и громче, он, в конце концов, привлек внимание всех, находящихся в пределах слышимости.

Неловкость момента нарушил Освальд Килвертон, который выступил вперед и поклонился со своим обычным апломбом.

– Леди Элизабет, если вы предпочитаете вернуться в Лондон до обедa в… э-э… компании, я буду счастлив предложить вам место в моей карете.

Леди Элизабет, застывшая как монолит от унижения, обнаружила, что не может смотреть никому в глаза. Взяв Освальда пoд руку, oна вышла из комнаты со всем доступным достоинством, едва кивнув леди Колхерст на выходе.

После того, как дверь за Освальдом и Элизабет закрылась, взгляд леди Колхерст обратился к внуку:

– Гм! Мы не могли не подслушать, Ричард. Надеюсь, ты не ожидаешь, что мы будем симулировать невежество. Мы должны выразить тебе наши соболезнования или поздравления?

Ричард нежно улыбнулся тревоге, скрытой за грубым тоном бабушки:

– Как мне ответить на этот прямой вопрос?

– Правду, пожалуйста.

Он усмехнулся:

– Прошу прощения, бабушка, но я отказываюсь отвечать правдиво. Боюсь, я не смогу сделать это, не выглядя невежей. Как джентльмен, я уверен, что должен сдерживать свое подлинное чувство - облегчение, настолько сильное, что граничит с восторгом.

Губы леди Колхерст дернулись, и она заметно расслабилась.

– Тогда поздравляю! Я так рада!

Серена подбежала и схватила брата за руку, с тревогой глядя ему в глаза.

– Ричард, ты уверен? Боюсь, это моя вина! Я бы ни за что не сделала тебя несчастным. Если хочешь, завтра я пойду к Элизабет и...

– Нет, нет!
– поспешно сказал Ричард.
– Ни в коем случае, Серена! На самом деле, я рассчитываю, что все присутствующие будут свидетелями, если Элизабет попытается отрицать то, что она выкрикнула! Этa мысль не даст мне спать по ночам.

Нед подошел к ним.

– Он прав, Серена. К черту все, разве мы не говорили, что они не подходят друг другу? К тому же - это не твое дело! Оставь его в покое.
– Он отобрал руку Ричарда у Серены и сжал ее кратким болезненным захватом.
– Разумеется, нехорошо так говорить, нo между нами: отлично! Поздравляю тебя, старик. Не могу сказать, что мне жаль распрощаться с ней.

– Нет, - согласился Ричард.
– Мне тоже.

Похоже, м-ру Монтегю пришла в голову идея:

– Знаешь, если бы тебе не ударили по голове; Эгберт не упал на нож и все такое, ты был бы все еще помолвлен с этой ведьмой. Напоминает мне пьесу Шекспира. Точно не могу вспомнить - не дословно; никогда не был умником! Что-то о том, что «все работает на благо».

Леди Колхерст фыркнула:

– Это из Библии, дурочок! «Все работает ко благу любящим Господа». Что ж! Если Арнсфорд и его герцогиня с топорным лицом учили своих дочерей любить Господа, я впервые слышу об этом.

Нед мудро кивнул, не смущаясь характеристикой ее светлости на его счет.

– Доказывает мою точку зрения.

Эти воды становились слишком глубоки для Серены. Она нетерпеливо покачала головой.

– Но, Ричард, ты хотел жениться последние два сезона.

Ричард насмешливо улыбнулся обеспокоенному выражению лица сестры:

– Я все еще хочу. Но не на Элизабет.

– Боюсь, что теперь ни одна респектабельная женщина не примет твое предложение. Если Элизабет изобразит тебя обманщиком...

Нед со смехом выкрикнул:

– Не примyт предложение виконта Килвертона? Наследникa титула и состояния? Моя милая Серена! Мамаши-свахи будут толкать своих дочерей под ноги твоему братy еще до конца недели!

– И напрасно, - спокойно сказал Ричард.
– Я надеюсь снова обручиться до конца недели.

Бабушка, сестра и лучший друг уставились на него. Глаза лорда Килвертона заискрились смехом.

– Что, я наконец удивил вас?

Нед нахмурился, сурово глядя на своего друга.

– Довольно нас дурачить! Если мне не изменяет память, eдинственная женщина кроме Элизабет, которой ты интересовался, была некая инкогнита на Керзон-стрит...

– Забудь этот инцидент, пожалуйста!
– прервал Ричард.

У Неда отвисла челюсть.

– Как! Не говори мне, что нашел ее?

– Хорошо, не буду.

Озадаченная Серена прижала руки к щекам.

– О чем ты вообще говоришь? Ричард, ты имеешь в виду, что влюбился?

Килвертон выглядел немного смущенным.