Нити Судьбы

Лайя на этот раз вызвалась сторожить первой. Когда все заснули, она достала альбом, закрыла глаза и воспроизвела в памяти картину, которую хотела сохранить у себя на бумаге.

Фенрис сидит на небольшом камне у самого края воды. Взгляд устремлен вдаль на тихую гладь и одновременно в никуда. Ветер раздувает его волосы, бросая на лицо серебристые пряди. Фенрис не двигается и не убирает их, хоть они периодически попадают в глаза. Пальцы погружены во влажный песок. Поникшие, расслабленные плечи. Одиночество. Наверное, именно так со стороны оно и выглядит.

Грусть и тоска охватили Лайю, карандаш тихо зашуршал, изливаясь на бумаге, оставляя след. Время стало снова существовать, когда последний штрих был закончен. Она принялась любоваться своим творением. Фенрис получился настолько реалистичным, словно Лайя рисовала его с натуры, а не по памяти. Что-то капнуло на бумагу, девушка с удивлением дотронулась до своей щеки. Надо же, и не заметила своих слез. Чужое одиночество Лайя, пропуская через себя, запечатала на бумаге. Рисунок, у него своя магия.

К ней подошел эльф, сменяя её на дежурстве. Она поспешила закрыть альбом и спрятала его в сумку. Фенрис сел рядом.

– Что рисуешь? – спросил он тихо.

– Да так… То, что запомнилось ярче всего и хотелось бы сохранить надолго, – ответила она, испытывая неловкость, словно её уличили в чем-то постыдном.

– И что запомнилось в этот раз? – эльф просто спрашивал, а Лайе казалось, что она сейчас сгорит от смущения.

– Река, – наконец нашла что соврать девушка.

– Покажешь?

– Нет! – Лайя воскликнула слишком поспешно. Фенрис удивленно посмотрел на неё, но настаивать не стал.

– Можешь идти спать, теперь моя очередь – сказал ей эльф.

– Я хочу ещё посидеть, – шепотом призналась девушка.

Мир, погруженный во мрак ночи, спал, а вместе с ним и её убеждения поддерживать с Фенрисом нейтралитет. Думать о правильности собственного решения остаться возле него не хотелось. Лайя расслабленно оперлась на руки, чуть наклоняясь назад, подняла голову к ночному небу и отдалась во власть чувств. Был лишь этот небольшой клочок земли, освещённый потрескиванием костра, и мужчина, который будоражил и волновал её, от которого разум призывал убегать и держаться подальше, а сердце заставляло бежать навстречу. Мужчина, который сейчас сидел совсем рядом, но так далеко, словно их разделяла целая пропасть.

– Фенрис, – наконец решилась она на разговор, который уже давно прокручивала у себя в голове. Чтобы не растерять свою смелость, Лайя продолжила, не дожидаясь ответа: – Ты мог умереть тогда, тьма поглотила бы твою магию, а потом забрала бы и жизнь.

Он тоже оперся на руки и стал рассматривать звезды, отвечать ей не стал.

– Остальные ведьмы неспособны вернуть силу и магию, ровно как и не смогут сдержать столько тьмы, – тихо продолжила она.

– Значит, мне повезло, что ты можешь это делать, – отозвался Фенрис.

– Но ты же не мог этого знать! – разволновалась Лайя, снова вспоминая тот страшный миг. – Никогда больше так не рискуй! Я не хочу, чтобы ты погиб! Только не из-за меня! – Она выпрямилась и уставилась на него, взглядом требуя обещание. Как в запале схватила его за руку, не заметила.

– Ты собираешься обращаться к тьме? – Он тоже повернулся к ней. Руку не убрал.

– Нет!

– Вот и хорошо, значит, мне больше не придется рисковать.

Фенрис улыбнулся. Это было так неожиданно, что Лайя растерялась.

– Но другие…

– Ради других я бы не стал подвергать свою жизнь опасности, – тихо проговорил Фенрис. Он сплел свои пальцы с её и уставился на их руки, словно не верил, что сделал это сам.

Лайя замерла, боясь пошевелиться, боясь разрушить это мгновение, боясь остаться без прохлады его ладони. Внутри всё трепетало от его близости и вместе с тем радовалось. Такое чувство… словно они давно-давно не виделись и сейчас смогли наконец-то встретиться… Она открыто любовалась его лицом, освещённым луной.

Фенрис потянул девушку на себя, устраивая её голову на своей ноге.

– Спи, – ласково произнес он, положив руку ей на плечо.

Лайя нашла его пальцы и снова сплела со своими. Счастливая улыбка посетила губы, глаза закрылись.

Она знала, что с утра к ней вернется неловкость и стыд, а он снова будет вести себя отстраненно, будет холодно и безразлично смотреть. Они снова не будут ничего не значить друг для друга. Но это будет завтра. Сейчас есть лишь это мгновение.

Глава 14

Проснулась Лайя под пение птиц и ярко светившее солнце. Первое, что она увидела, открыв глаза, это маячившее неподалеку заинтересованное лицо танэри. Взгляды, которые он бросал в её сторону, были настолько красноречивые и насмешливые, что девушка на минутку закрыла глаза, пытаясь отложить неизбежные подколки со стороны азура.

Кто-то рядом пошевелился, и Лайя поняла, что всё ещё лежит на ноге у Фенриса и держит его за руку. Она так и проспала до утра, а он так и остался сидеть? Создатель… Как теперь смотреть всем в глаза? Что они о ней подумают? Может, она и не была образцом добродетели в жизни, но понимала, что спать в обнимку с мужчиной спустя такое короткое время со дня знакомства – делало её в глазах общественности весьма легкомысленной. Если не сказать больше. А уж если вспомнить все сплетни и разврат, которые приписывают ведьмам… Хотелось повыть. Кроме того, то время, которое она позволяла себе побыть с Фенрисом, было только её и уж точно не для обозрения окружающих.

Лайя сожалела, что азуры увидели их вместе. Эльф слегка сжал её пальцы, словно успокаивая. Он что, тоже умеет считывать чужие эмоции?

– Пора в путь, – прошелестел рядом низкий голос эльфа.

Он наклонился к ней, и его волосы защекотали её лицо. Это было интимнее тысячи прикосновений, Лайя резко открыла глаза, встречаясь взглядом с большими синими глазами. И время остановилось, растекаясь по телу теплом волнения. Дыхание перехватило, а взгляд скользнул по лицу ниже, замирая на губах. Если сейчас приподняться и коснуться поцелуем его губ… Её возникшие фантазии он считал, невольно откликаясь и чуть сильнее сжимая её руку.

Резкий звук со стороны заставил её вздрогнуть.

– Простите, уронил, – ехидно проговорил Тэмин.

Лайя поднялась, стараясь ни на кого не смотреть, быстро собралась. Фенрис же, наоборот, торопиться в путь не спешил, словно желая пробыть в этом мгновении и месте чуть подольше. Подгонять его азуры не рискнули, а Лайя в принципе не могла, ей всё ещё было неловко за прошлую ночь.

Ели они уже в пути. Планировали добраться до первого селения к вечеру. Никто не переговаривался, пребывая в собственных думах. Солнечное утро довольно скоро сменилось хмурым днем, медленно перетекая в мрачный вечер с чуть накрапывающим дождиком. Задумчивость спутников Лайю невольно радовала, ей и самой нужно было привести в порядок свои мысли, поэтому она шла одна в стороне от остальных.