Нити Судьбы

Как она и ожидала, её кавалер произвел фурор среди присутствующих дам. И хоть они не видели его лица, скрытого маской, часто бросали на него томные взгляды, а проходя мимо, всячески старались коснуться его, словно невзначай, по неуклюжести, якобы не заметив. Наблюдать за этим было весело.

Лайя сидела на скамье, устав от быстрых танцев, и потягивала вино в бокале. Мужчины к ней не подходили знакомиться. Только в начале вечера, улучив момент, когда Чонсок отошел за десертом для неё, несколько молодых людей пытались поухаживать и пригласить её на следующий танец, но вернувшийся азур в довольно ясной форме выказал своё отношение к их намерениям, и больше никто не рисковал подходить. Мнения Лайи на этот счет Чонсок не спросил, но она не имела ничего против такой самодеятельности своего спутника.

Музыканты объявили серенти – медленный чувственный танец, балансирующий на грани интимности, очень сложный в исполнении, но такой прекрасный. Его всегда ждали, ведь он часто давал начало отношениям и помогал на законных основаниях перерасти флирту на новый уровень. Замужним дамам было положено танцевать только со своим супругом, по понятным причинам. Лайя раньше видела, как его исполняют другие, но сама никогда не танцевала, только с учительницей, старой ворчуньей, которая всегда была ею недовольна. Чонсок подошел и взял её за руку, повел к центру к другим парам, занимая позицию.

– Ты и его умеешь танцевать? – удивилась она.

– Я умею всё, что положено уметь королю! – пошутил он.

Его рука невесомо лежала на её талии, а вторая держала её ладонь, ожидая начала мелодии. Помимо прикосновений тел при выполнении очередного элемента, полагалось смотреть в глаза партнеру весь танец, в этом и состояла главная пикантность. Лайе было сложно заставить себя не отводить взгляд. Она немного нервничала, боясь напутать движения и опозориться на глазах у всех, но как только заиграла музыка, не поддаться очарованию было невозможно.

Шаг. Шаг. Поворот. Наклон. Подъем. Чонсок ловко и уверенно вел, и Лайя больше не боялась оступиться. Она расслабилась и отдалась танцу, попав под гипноз его карих глаз. Разворот, и её спина прижимается к его груди, а голова лежит у него на плече. Её рука вскидывается наверх, там и замирает. Его пальцы проводят по ней, гладя, поднимаясь к её пальцам.

Шаг. Шаг. Поворот. Они кружат и кружат. Его сильная ладонь на её талии держит и прижимает к себе, а её рука лежит на его шее. Мелодия постепенно нарастает, ускоряя темп и предрекая яркий финал. Пары задвигались быстрее, отстраняясь и снова падая в объятия друг друга…

На последних аккордах Чонсок легко оторвал девушку от земли, закружил, придерживая за талию, затем медленно поставил на землю. Музыка остановилась, и серенти был завершен, но танцующие пары, ещё возбужденные, не спешили расходиться.

Разгоряченный от сложного танца Чонсок часто дышал, его глаза горели и смотрели, казалось, прямо ей в душу. Он был прекрасен и величествен. Воин. Король. Лайя восхищенно выдохнула. Тот человек, которого сможет полюбить этот мужчина, будет, несомненно, везунчиком. Чонсок поднес её руку к губам и легко поцеловал, не переставая прожигать взглядом, а потом чуть сместился, мягко коснулся её спины и увлек за собой в сторону диванчиков. После этого танца был объявлен традиционный перерыв, необходимый для продолжения знакомства и просто для отдыха.

Лайя смущенно заметила, что некоторые пары закончили серенти поцелуями серьезнее. Чонсок оставил её ненадолго сидеть одну, а потом вернулся с мороженым. Они молча ели, наблюдая за другими.

Когда снова заиграла музыка, азур потащил её танцевать.

– Чон, может, мы посидим чуток?

Но воин был непреклонен, и Лайя, смеясь, закружилась, держа его за руки, отбивая веселый энергичный ритм ногами.

***

Фенрис сидел на крыше, скрываясь в ночи. Отсюда открывался хороший вид на площадку для танцев. Он увидел Лайю сразу: её огненные волосы и точеная фигурка в переливающемся мятном платье привлекали внимание. Её ни с кем не перепутаешь. Эльф вспомнил, как она спустилась по лестнице, настолько прекрасная, что дух захватило. В тот момент он впервые испытал сильную зависть к человеку. Никогда он ещё так не хотел жить нормальной, обычной жизнью, как в эту ночь. Фенрис многое променял бы за возможность вот так открыто с ней куда-нибудь пойти, держать её за руку, кружить в танце, чтобы она смотрела и обнимала сейчас его, а не азура, чтобы это его руки держали её за талию и прижимали к себе, чтобы все видели, что она его.

Он снова отпил прямо из бутылки, жидкость обожгла горло. Крепкое. То, что сейчас надо. Шорох и легкая поступь. Фенрис не обернулся, он и так знал, кто это может быть.

– Эта крыша уже занята, найди себе другую, – с прохладцей произнес эльф.

– Эта самая удачная, отсюда хорошо видно, – невозмутимо произнес танэри, усаживаясь рядом, сразу же ища глазами Лайю и Чонсока.

Фенрис хмыкнул и протянул ему бутылку.

– Не, – отказался танэри и сильнее натянул шапку на лоб, – кто-то же должен быть трезвым на случай, если что-то пойдет не так.

– Не так – это как? – эльф невесело рассмеялся. – Судя по этим двоим, всё идет весьма неплохо.

Они замолчали, наблюдая за праздником и танцующими. Эльф допил бутылку, встал на ноги и с силой запустил её в темноту. Раздавшийся звон был заглушен музыкой. Фенрис снова сел и открыл новую.

– Смотри танэри, сейчас будет серенти, – обратил он внимание Тэмина.

– А что это? – азур посмотрел на пары, которые замерли в ожидании музыки. Свободного места на площадке не осталось, высокая фигура Чонсока в черном сильно выделялась из толпы, а яркая Лайя его идеально дополняла.

– Тебе понравится, – пообещал ему эльф и отпил из бутылки.

Фенрис очень хотел позлорадствовать, глядя на выражение лица Тэмина, но не мог перестать смотреть на Лайю и Чонсока. Внутри разгоралось дикое желание убить и оторвать руки воину. Можно и в обратном порядке: сначала оторвать руки, а потом убить. Зачем это так близко, кто придумал этот танец?

– Зачем это так близко? – спросил Тэмин ошеломленно, вторя мыслям эльфа. – Это слишком откровенно.

Спина Лайи прижималась к груди воина. Его рука лежала на её животе, а вторая проводила по её руке, поднимаясь к пальцам. Никто не смеет так прикасаться к ней! Фенрис услышал хруст: это треснуло стекло бутылки под его пальцами, расползаясь сеточкой трещин. Танец подходил к завершению… Эльф не раз видел, как ведут себя люди после, и боялся этого момента.

– Самое интересное всегда в конце, – не удержался от замечания он.

– Боги, будет что-то более интимное?! – в ужасе прошептал Тэмин. – У нас в империи такое запрещено на людях.

– Если у вас в стране всё так строго, то откуда твой друг знает серенти?

– Я не знаю, – прошептал танэри.

Музыка смолкла. Тэмин шумно выдохнул, заметив, как открыто целуются некоторые пары. Он отобрал бутылку у эльфа и сделал несколько больших глотков. Лайя и Чонсок тем временем не расходились, замерев и смотря друг на друга.

– Какого черта они так стоят? Музыка уже не играет! – возмущался Тэмин. Чонсок наклонился и поцеловал руку Лайи и провел до дивана. Танэри облегченно выдохнул и всплеснул руками. – У вас чудовищная страна! Ведьмы, маги, Инквизиция, нечисть всякая толпами по лесам ходят, танцы эти дикие…

При виде истерики Тэмина Фенрис засмеялся и успокаивающе похлопал его по плечу. Настроение эльфа улучшилось, он лег на крышу, подложив руки под голову, и уставился на звезды.

***