Нивей И Аурей

Молодец, не в силах остановиться, продолжал бить поверженного противника по лицу.

– Кончай, дурак!
– закричала девица. Видя, что ее призыв не возымел никакого действия, махнула рукой: - Как хочешь! Но я тебе больше не дам!

Последний аргумент для парня, видимо, был стимулом непреодолимой силы. Что-то щелкнуло в его мозгу, и он переключился на режим умеренной активности. Парень в последний раз, впрочем, не сильно, ткнул лежащего мужика в челюсть и поднялся на ноги, дрожа и покачиваясь от бурлящего в крови адреналина.

– Ладно, пусть живет, - согласился он с перспективой.

С "пусть живет", между тем, было уже не все так просто. Совсем не просто. И не очевидно.

– А ты, собственно, кто такой будешь?
– спросил Нивей у наблюдательного ангелочка.

– Я ангел-хранитель, - со вздохом сообщил тот.

– А ты, чей хранитель?
– полюбопытствовал со своей стороны Аурей.

– Обоих, - вдохнул ангелочек.

– Как так!
– в один голос вскричали заезжие студенты.

– По совместительству, - пояснил вконец расстроенный ангелочек.
– Нехватка кадров...

– А что же ты ему... этому, старому не помогаешь?

– А как ему поможешь? Пятьдесят пять лет, пятьдесят пять килограммов веса - при вздорном характере! Сам виноват! Надо было язык за зубами держать. Я ему, между прочим, неоднократно об этом намекал, что хватит, что нарвешься. Вот и нарвался.

– Но ведь он умирает, смотри!
– вскричал Белый.
– Тебя за это по головке не погладят, отвечать придется, ты помнишь?

– Да ты ох... опиз... оф... одурел!
– закричал и Аурей.
– Чего ты ждешь?! Помогай немедленно!

– Да не суетитесь вы, апостолы!
– унял всплеск их негодования ангелочек.
– Я сам знаю, что делать, не вмешивайтесь. И, кроме того, как, по-вашему, мне, бессмертному, иначе познать смерть? А ведь я должен, я хочу, хотя бы приблизительно. Потому что без этого никогда не понять, что такое жизнь.

В наступившей тишине вдавленное в землю тело мужчины вдруг осветилось внутренним голубоватым светом. И следом за светом, присутствующие это отчетливо видели - те, которые могли видеть, - оттуда появилась его душа, похожая на светящегося головастика величиной с небольшой спелый арбуз. Душа затрепыхалась, завиляла хвостиком, запутавшись, зацепившись за что-то в бренных останках, но быстро освободилась и начала свой подъем. Вознесение души выглядело трепетно неуверенным, словно происходило ощупью, а она сама была исполнена недоумения.

Ангелочек снялся со своего места и, быстро и смешно молотя по воздуху короткими крыльями, словно торопящийся изо всех сил мотылек, нагнал совершавшую свой взлет душу. Он осторожно взял ее в ладони, и она прильнула к ним, осветившись доверием.

– Не спеши, дружок, - сказал ей ангелочек.
– Еще не время. У тебя осталась кое-какая работенка внизу, возвращайся.

Он спустился к замершему на земле, никому больше не нужному и потому не ждущему уже для себя ничего хорошего телу, и с ладоней, словно живую воду, влил душу в его раскрытую худую грудь. Никто не заметил, как это произошло, но вместе с душой в тело снова проникла жизнь.

Убедившись, что все в порядке, ангелочек вернулся к своим соплеменникам и вновь занял место между Рыжим и Белым.

– Тут главное не прозевать момент, - поделился он опытом.

– Значит, она все-таки существует!

– вырвалось у изумленного Рыжего. А Белый вскочил на ограду и, протянув руки к распростертому на земле телу, продекламировал: - Так вот ты какая, душа!

– Прикалываетесь?
– спросил ангелочек уныло.
– Валяйте, я не против...

– Вовсе нет, - поспешил успокоить его Рыжий.
– Что касается меня, я совершенно искренен. Одно дело знание теории, и совсем другое - вот так, непосредственно, в первый раз живьем увидеть основу основ... Живой кирпичик мироздания... Я в восторге!

– Кроме того, - поддержал друга Белый, - радостно, что справедливость восторжествовала.

– И правда, восторжествовала, - согласился ангелочек.
– Остался жив - скажи спасибо.

– Спасибо... сынок...
– прохрипел мужик на земле и задергался в попытках принять сидячее положение. Получилось это у него не сразу, сначала ему пришлось перевернуться на живот, подломив под себя правую руку. Затем счастливчик, зарываясь лицом в рыхлую землю, встал на четвереньки, и только потом ему удалось сесть. Тут, словно переполнив сосуд, из его сломанного носа обильно потекла густая алая кровь. Мужик закрыл нос рукой, но это не помогло ему справиться с кровотечением, кровь пробивалась между пальцами и несколькими ручьями текла на землю, где смешивалась с ней, превращаясь в дьявольское тесто и в кровавое месиво одновременно. Кровь совершенно заполнила его нос, но и, стекая по лицу, не давала ему дышать ртом. Мужик стал задыхаться и вновь завалился на спину.

– Э, надо спасать человека, слушай!
– всполошился первым инвалид-кавказец. Из заветного своего рюкзачка он достал большую, относительно чистую и относительно белую тряпку и, протянув ее стоявшему рядом с ним молодому человеку с таким же, как у него носом, кивнул ему своей тяжелой и седой коротко стриженой головой.
– Возьми, замотай, перевяжи его! Быстро!

Юноша схватил тряпку и беспрекословно бросился выполнять указание старшего. Подбежав к пострадавшему, он стал вытирать ему кровь, которая текла уже не столь обильно, как поначалу, и сделалась густой и почти черной. Когда юноша вытер кровь с губ мужика, тот судорожно, с хрипом втянул воздух через освободившийся рот и закашлялся, забился в конвульсиях.

– Наверное, он без сознания, - сообщил молодой кавказец.
– Надо в больницу везти, а то умереть может.

Парень, с которым дрался мужик, почесал за ухом и, сжимая и разжимая кулаки, стал затравленно озираться. Его глаза инопланетянина при этом отсвечивали зеленым холодом.

– В больницу, да, - повторил кавказец-инвалид. Чувствовалось, что он привык отдавать распоряжения, потому и взял руководство операцией по спасению на себя.
– Кто сможет его в больницу отвезти?
– спросил он громко.

– Я смогу, - сразу ответил один из зрителей.
– У меня тут такси. Только бесплатно я не повезу.

– Э, что ты за человек? А?
– спросил таксиста кавказец.

Тот пожал плечами.

– Ладно... Слушай, посмотри, у него там, в карманах что-нибудь есть?
– обратился колясочник к помощнику.

– Ничего нет, - сообщил тот.
– У него и карманов-то нет.

– А родные, может, у него есть? Кто знает, э?
– продолжил опрос кавказец.