Нивей И Аурей

И в какой-то момент ангелам вдруг показалось, что пространство впереди превратилось в огромное зеркало, перегородившее улицу поперек, и они все вместе к нему приближаются. Изображение в зеркале узнавалось, как отражение.

– Что это?!
– воскликнул Нивей, протягивая руку к Рыжему.
– Смотри!

По улице навстречу Вике приближалась... еще одна Вика!

– Да нет!
– сказал Рыжий и помотал головой.
– Не может быть! Они что здесь, клонируются? Возникают самопроизвольно, из воздуха?

Он издал нервный смешок, который, в общем, был для него не характерен. Белый вторил другу с секундным запозданием.

Встречная женщина приближалась с той же скоростью и той же трепетной походкой, которой шла Вика. Издали похожесть была стопроцентная, и лишь по мере приближения стали заметны отличия, которые, если объединить их одним слово, заключались в следующем: Вика была моложе. Но вот, насколько моложе, определить было почти невозможно. Ответ крылся в деталях, а они были мастерски замаскированы.

Другая была так же высока и стройна, как Вика, но платье ее при ближайшем рассмотрении оказалось не чисто белым, а нежно-кремовым, и каблуки ее туфелек были значительно ниже и устойчивей. Грудь ее тяжело колыхалась с каждым шагом, и под ее тяжестью были округлены плечи женщины и опущены вдоль тела руки, и, конечно, куда-то исчез знаменитый Викин лордоз. Ее, вспененные мелкой волной волосы, ниспадали до плеч, как у Дюрера на автопортрете с розой, да и лицом она была чем-то похожа на классика, и если бороды у нее еще не было, тот пушок усов над верхней губой уже золотился. Зато взгляд был невинным и глаза ее смотрели на мир так же наивно, как и глаза Вики. В общем, возникло полное ощущение, что встретились, если не мама с дочкой, так старшая сестра с младшей. Или наставница со своей ученицей, причем первая смотрела на вторую с явным любованием и гордостью, хотя и не без ревности.

Женщины сошлись на самой середине улицы. На лицах их возникло и расцвело удивление и радость от встречи, словно они и в самом деле не ожидали увидеть здесь друг друга. Они поцеловались, не касаясь лиц, лишь чмокнув губами тепло щек и аромат подруги.

– Привет, Нинель!
– воскликнула Вика и, заговорщицки понизив голос, спросила: - Ты как?

– Здравствуй, подруга, - отвечала Нинель низким, грудным, с сипящей ноткой голосом.
– Уже ничего, все классно. А ты?

– А, мне и было нормально!
– отмахнулась Вика.

– Ох, хорошо тебе, ты молодая...
– вздохнула Нинель. С ласковой завистью посмотрела на подругу, потом спросила: - Ты просто так прогуливаешься, или...

– Или! А ты?

– Я тоже, но у меня есть еще одно небольшое дельце. Неожиданное.

– Что-то случилось?
– забеспокоилась Вика.

– Нет-нет, - сказала Нинель.
– Ничего страшного. Потом расскажу. Ну, не будем терять времени даром.

– Точно, - согласно кивнула Вика, - только не даром. Увидимся позже.

Перед тем, как продолжить путь, Вика приблизилась к ушку подруги и прошептала:

– Кажется, прибыл новый контингент...

– Аха, - ответила Нинель таким же шепотом и быстрым взглядом окинула ближнюю зону.
– Уже вижу...

– Удачной охоты!
– Вика на счастье коснулась плеча подруги.

– И тебе, моя красавица!
– искренне ответила Нинель.
– Привет Греку!

Девушки заговорщицки улыбнулись друг другу, сделали одна другой глазки и разошлись в разные стороны.

Проводив глазами удалявшуюся Нинель, Рыжий пожалел, что лучшие ее годы, как ни крути, остались позади, ведь иначе удовольствие от созерцания этого великолепного тела было бы неизмеримо выше.

– А не показалось ли тебе, что...
– попытался спросить он друга.

– Не показалось!
– неожиданно агрессивно оборвал его Белый.
– Меня не интересуют твои пошлые домыслы, поэтому можешь держать их при себе. Ничего не хочу слышать!

– Как знаешь, - пожал плечами Рыжий, - как знаешь... Смотри только, чтобы потом не было мучительно больно. Еще раз пожал плечами и смолк, поникнув головой.

В конце концов, что он знал о любви, о земной любви, чтобы раздавать о ней советы и комментарии тому, на чью голову уже обрушилось это бедствие? О любви высокой, горней он мог бы говорить долго, бесконечно, но земная любовь предполагала полное погружение в материю, а этого опыта у него не было. И, к слову, он его страшил. Обескураживало так же то, с какой ошеломительной скоростью, совершенно не спрашивая позволения и не интересуясь тем, готов ли выбранный ею объект к ее приходу, рад ли он встрече с ней, любовь овладевала всем его существом. Но, быть может, это как раз именно то, что имел в виду Отец Небесный, отправляя их сюда, в город Каки? Не любовь ли была целью их экспедиции, не ее ли должны были они найти? Встретить и познать?

– Я с тобой, - сказал он Нивею.
– Что бы ни случилось, будь уверен, что я с тобой. Только, прошу тебя, не делай резких движений. Не делай вообще никаких движений, не поговорив предварительно со мной. Мы, как и прежде, ходим и смотрим, просто ходим и просто смотрим. Как и прежде, и ничего не изменилось. Ты и я, мы вместе. Я рядом с тобой, я рядом.

Белый с благодарностью посмотрел на друга.

– Да, - сказал он, - да. Только не разговаривай со мной, как с неразумным дитем. Я все понимаю. Просто все очень сложно и тяжело.

Он, однако, совсем не понимал того, что с ним происходит, что уже произошло. Он ощущал счастье и несчастье одновременно, отчего ему хотелось и жить, и умереть сразу. Но, пожалуй, больше - умереть, и это было ново, это было странно, и не имело ничего общего с обыденностью и долгой скукой бессмертия, царившими на Небесах. Он вдруг пронзительно ощутил, как отличаются Небо и Земля, какая между ними пропасть. А что же в ней, в той пропасти? Ее заполняет любовь. В конечном итоге, любовь сама и оказывалась той пропастью, которая манила к себе, и в которую так сладко хотелось броситься... Во всяком случае, так все представлялось ему сейчас. Но любовь была и единственным мостиком, по которому возможно было с Земли добраться до Неба. Мостик был слабым и выглядел ненадежно, поэтому чтобы пройти по нему до конца требовались самозабвение и невероятная отвага.

У Нивея закружилась голова. Он почувствовал, что совсем, совсем запутался. И как же хорошо, что в этот сложный момент друг его был с ним рядом. Он легко прикоснулся к руке Аурея и ласково заглянул в его глаза.

– Как хорошо, что мы вместе, что я могу на тебя опереться, - сказал он ему.
– Уж не знаю, по всей Земле так, или это особенность только города Каки, но, похоже, что без надежного друга рядом здесь не прожить.

Рыжий молча накрыл ладонью руку друга и сжал ее.