Ночь большой луны
Шрифт:
– Что?
– испугался Егор.
– Китайскую фигню, сделанную под эти самые дивные образцы!
Игнатий схватился рукой за львиную голову.
– Фигню с фальшивой прозеленью, которой завалены прилавки!
Тут Игнатий оборвал себя и сменил тон.
– Боже мой, мы стоим на лестнице… Прошу вас, входите!
Егор шагнул в просторную прихожую и быстро осмотрелся.
Да. Только в старых домах бывают такие широкие уютные холлы. Даже в новостройках с обещанной новой планировкой они почему-то выглядят не так заманчиво. Черт знает почему. Наверное
– Ника просила ее извинить и передать, что она задержится совсем ненадолго, - доложил Игнатий.
– Вы не торопитесь?
– Нет, не тороплюсь, - смущенно ответил Егор. Букет в руках страшно мешал ему освоиться в новом пространстве. Поэтому он не нашел ничего лучше, как протянуть розы Игнатию. Без слов.
– Это мне?
– восхитился Игнатий.
Егор глупо кивнул.
– Дивные розы!
Игнатий обнюхал букет так, как это обычно делал Тюбик.
– Да вы разувайтесь, молодой человек! Сейчас мы с вами будет пить чай. Я пеку чудные булочки с корицей. Вы любите булочки?
Егор представил себе Игнатия в цветастом женском переднике и с трудом сдержал смех.
– Да, да!
– удрученно закивал головой Игнатий, обладающий неприятным свойством читать чужие мысли.
– Понимаю, это не мужское дело! Но что делать? Если я пущу хозяйство на самотек, то мы в скором времени умрем от голода!
Егор нагнулся и принялся расшнуровывать кроссовки, которые и так отлично снимались. А нагнулся он для того, чтобы скрыть улыбку.
Итак, Ника Аркадьевна, выясняется порочащая вас подробность! Хозяйка вы, оказывается, нулевая!
Игнатий убежал вглубь просторной квартиры и вернулся назад с огромной напольной вазой.
– Ломать такие розы - это варварство, - объявил он.
Ловко развернул букет, сунул цветы в широкое горлышко и отнес вазу в ванную.
Послышался шум льющейся воды.
Через несколько минут Игнатий вынес вазу с цветами и двинулся в комнату. Вазу он тащил с трудом, было заметно, что ему тяжело.
– Давайте я вам помогу, - засуетился Егор, - тяжело ведь…
– Ничего, - отдуваясь, ответил Игнатий.
– Пришли уже.
Он осторожно опустил вазу на потертый, но все еще красивый ковер.
Отошел в сторону, склонил голову к плечу и полюбовался.
– Вам нравится?
– спросил он.
Егор быстрым взглядом обвел комнату. В глаза бросились массивные книжные шкафы, занимающие почти все пространство. У единственной свободной стены стоял потертый кожаный диван, а над ним висел большой портрет молодой женщины с длинными каштановыми волосами.
Егор, словно притягиваемый магнитом, подошел к нему ближе.
– Ника?
– спросил он удивленно.
Женщина была похожа на его новую знакомую и одновременно не похожа на нее. В женщине на портрете чувствовалась некая болезненная меланхолия, которой Ника была напрочь лишена.
– Это моя дочь, - ответил Игнатий, неслышно возникая за плечом Егора.
– Мать Ники. Она умерла очень давно. Восемнадцать лет назад.
– Простите.
– Не стоит извиняться.
Они
помолчали еще немного. Неожиданно Игнатий хлопнул в ладоши и объявил:– Чай! Остынет же! Идемте, молодой человек. Посидим на кухне. Вы не против?
– Не против, - ответил Егор с благодарностью.
Он очень не любил парадные обеды за столом, накрытым скатертью и уставленным дорогим фарфором. Такие парадные мероприятия ассоциировались у него с Аминой. Вот уж кого невозможно представить на кухне!
Игнатий повел его за собой.
– Кстати, - заговорил он по дороге.
– Я все трещу и трещу, а вы еще даже не представились.
– Егор. Называйте меня Егор.
– А меня называйте Игнатием, - объявил собеседник.
– Терпеть не могу всякие имена-отчества…
– А вот ваша внучка их очень любит, - не удержался Егор.
– Ника?
В голосе Игнатия послышались нежность и гордость.
– Молодая еще, - сказал он с фальшивой небрежностью.
– Ей кажется, что так она выглядит авторитетней.
Он опасливо посмотрел на Егора и спросил:
– Вы давно знакомы?
– Мы познакомились два дня назад, - ответил Егор.
Игнатий почему-то сразу успокоился.
– Прекрасно. Прошу вас, присаживайтесь!
«Боится, что внучку уведут, - понял Егор, усаживаясь за угловой столик.
– Интересно, а где ее отец? Спрашивать как-то неудобно…»
– Прошу вас, угощайтесь, - приговаривал Игнатий, накладывая ему на тарелку аппетитные румяные булочки.
– С удовольствием, - пробормотал Егор. Взял одну, надкусил, задумчиво прожевал под внимательным взглядом замершего на месте Игнатия.
– Божественно!
– объявил он наконец вполне искренне.
Игнатий расцвел.
– Мой фирменный рецепт, - объяснил он и подвинул к Егору чашку с горячим крепким чаем.
– Не слишком крепко?
– В самый раз.
– Лимончик?
– Да, спасибо…
Минуту они сидели молча, помешивая сахар. Кухню ласкали неяркие предзакатные лучи, делали ее неотразимо уютной.
– Егор, у вас есть профессия?
– спросил вдруг Игнатий.
– Да, конечно, - ответил Егор и сделал осторожный пробный глоток.
– Ох, горячо… Я строитель.
Брови Игнатия изумленно поползли вверх.
– Строитель? Вы строите дома?
И он недоверчиво оглядел гостя с головы до ног. Егору стало смешно.
– Не сам, конечно, - объяснил он.
– Просто работаю в строительной компании.
– Работаете в ней… кем?
– Я менеджер, - коротко ответил Егор, избегая слова «президент».
– А реставрацией домов ваша компания случайно не занимается?
– Случайно занимается.
Игнатий откинулся на спинку стула и всплеснул руками:
– Слушайте, да это же просто замечательно!
– Что замечательно?
– не понял Егор.
– Нет-нет, ничего, - спохватился Игнатий.
– Я это так, к слову…
Тем не менее, чашка чая была отставлена в сторону, а сам Игнатий начал смотреть на Егора, как мальчишка на рождественскую елку.