Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Иннокентий Андреевич прошелся по ординаторской. Тогда, в восемьдесят первом году, Доктор Кеша прибежал сюда перед самым началом операции. Значит, в запасе имелось минут тридцать, не больше. Для выполнения задуманного требовалось кое-что найти.

На его памяти здесь прокатился не один ремонт. Из мебели с тех пор не осталось ни гвоздика. Но он отлично помнил эти старые скрипучие столы и массивные шкафы с объемистыми недрами. Нужная вещь должна была лежать в нижнем ящике одной из тумбочек.

Старый хирург протянул руку… Она прошла сквозь твердую поверхность, не встретив

никакого сопротивления! От неожиданности он чуть не грохнулся на пол. Сгоряча рука снова потянулась к деревянной ручке и схватила… пустоту.

Иннокентий Андреевич заметался по помещению, пытаясь прикоснуться хоть к какому-нибудь предмету. И не смог.

Впадая в отчаяние, он гулко, по-звериному зарычал. Понимание пришло резким толчком. В этой реальности — в прошлом — у него не было возможности влиять на события! Его тело здесь, в восемьдесят первом году, было нематериально. Стать свидетелем того, что должно произойти, еще раз испытать кошмар той давней ночи не было ни сил, ни мужества.

Еще один рык пронесся по ординаторской, не потревожив застоявшегося воздуха.

Там, в операционной, предстояло умереть мальчику. Просто так. Потому, что обстоятельства сложились не в его пользу. А Основатель решил пошутить. Позволил попасть сюда, но не разрешил вмешиваться.

Или все-таки позволил?

Привычка искать выход из любой даже безнадежной ситуации заставила прекратить истерику. Иннокентий Андреевич замер, лихорадочно размышляя. Выход должен был найтись во что бы то ни стало!

Он поднял глаза к потолку и взмолился:

— Не знаю, как тебя называть: Основатель, Бог, Высший Разум… только дай мне возможность спасти человека! Можешь взять взамен что хочешь. Кажется, принято предлагать душу? Или жизнь. Или… Точно! Давай договоримся?! Возьми мою жизнь вместо жизни парнишки?!

Ответом была тишина. Потолок не разверзся. В пространстве не засветились буквы. Даже компьютера, чтобы вступить в диалог с Основателем, здесь не было.

Иннокентий Андреевич остервенело рванул ворот спортивной куртки, собираясь разразиться проклятиями. И вдруг замер. Он смог прикоснуться к себе! Значит, по отношению к себе он материален!

Хирург нащупал в кармане брелок на связке ключей. В китайских щипчиках для ногтей имелся небольшой ножик. Минуты, оставшиеся до встречи с самим собой, неумолимо улетали. Решение требовалось принять быстро. И он его принял:

— Думаешь, я блефую? Думаешь, не смогу отдать жизнь?! Сейчас поверишь!

Не очень хорошо заточенное лезвие вонзилось в мышцу. Открыть бедренную артерию удалось со второй попытки. Кровь ударила фонтаном.

Он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но не испугался. В голове билась одна мысль: «Лишь бы получилось!»

Моментально набухла приспущенная штанина. Потом захлюпало в тапках. Иннокентий Андреевич поскользнулся и внезапно врезался плечом в угол шкафа. И тут же пришло осознание того, что Основатель услышал его. И выполнил просьбу.

Совершив жертву, он получил возможность жить и двигаться в другой реальности.

Все остальное оказалось намного легче.

Он выдернул из раны нож. Кровотечение

сразу уменьшилось. На то, чтобы найти бинт и наложить повязку, ушло полторы минуты. До прихода начинающего хирурга Кеши в ординаторскую времени почти не оставалось… Но он успел.

Преодолевая головокружение и огибая липкую багровую лужу, натекшую под ноги, Иннокентий Андреевич нащупал в тумбочке флакон темного стекла и комок марли. Заправил шприц снотворным.

Закончив приготовления, он присел на стул и застыл, готовясь к встрече…

Снаружи послышались торопливые шаги.

Иннокентий Андреевич поднялся. Ему доводилось читать в фантастических романах, что встреча с самим собой в прошлом может привести к каким-то катаклизмам. Но тогда Основатель предупредил бы об ограничениях. Значит, вероятность благополучного исхода возрастала.

Дверь распахнулась. Доктор в колпаке и маске ворвался в ординаторскую.

Булькнула жидкость, выливаясь из флакона. Марля, пропитанная эфиром, накрыла лицо вбежавшего. Преодолевая слабость, Иннокентий Андреевич навалился всем весом на худощавую спину… самого себя? На свою спину?…

На миг его одолела оторопь. Но молодое крепкое тело под ним энергично задергалось, стремясь освободиться. Последние сомнения отпали. Пришла пора действовать.

Железный захват сковал голову пленника. Резкий запах эфира усилился. Два тела грохнулись на пол, чудом миновав кровавую лужицу на входе, и покатились, сбивая стулья. Тот, кто оказался внизу, внезапно обмяк.

Некоторое время Иннокентий Андреевич по инерции продолжал принудительный наркоз. Потом тяжело поднялся, отбросив остропахнущую марлю. Он наклонился и медленно стянул намокшую маску с худощавого бледного лица. У его ног лежал… он сам. Только лет на тридцать моложе.

К счастью, парадокса не случилось. Катаклизмы просвистели мимо. Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке. Иннокентий Андреевич потрепал себя, молодого, по щеке и произнес приглушенным голосом:

— Не переживай, все будет нормально.

На сентиментальности времени не оставалось. В операционной умирал мальчик. А без хирурга операция начаться не могла. Ввел лежащему снотворное.

Он торопливо переоделся, маскируясь под себя самого. Колпак с маской спрятали седину и морщины. Мешковатый хирургический костюм скрыл размытые контуры отнюдь не юношеской фигуры. Эфирный наркоз в сочетании с парой ампул снотворного должен был действовать минимум часа четыре. Во избежание разоблачения, Доктор Кеша остался спать в шкафу. А его потертый жизнью двойник пулей вылетел из ординаторской.

Возле оперблока он немного притормозил. На банкетке сидела мать парня. Темные заплаканные глаза полыхнули надеждой. Иннокентий Андреевич не мог забыть этот взгляд долгие тридцать лет. Тогда, в восемьдесят первом, он отвернулся и пробежал мимо, потому что боялся и предвидел встречу после операции. А сейчас он коснулся ее плеча и негромко сказал:

— Я его вытащу.

В его голосе была стопроцентная уверенность. Потому что эту операцию он продумывал десятилетиями. Вспоминал детали, поправлял себя, шлифовал каждый прием.

Поделиться с друзьями: