Ночь в тоскливом октябре

Сразу на другой стороне находилось бейсбольное поле. Ничего особенно крутого, просто сетчатое ограждение позади домашней плиты, [45] одна маленькая трибуна вдоль линии первой базы и еще одна вдоль линии третьей базы. Поле было оснащено прожекторами для ночных матчей, но сейчас все огни не горели.

— Никого не вижу, — сказала Кейси. — А ты?

— Похоже, пусто.

— Но по сторонам поглядывай.

Мы обошли сетку сбоку.

— Вон там есть детская площадка, — сказала Кейси. Она махнула рукой в сторону дальнего конца парка. Я смутно различал очертания лесенок, колец, горок и прочих сооружений. — Хочешь сходим, посмотрим? — спросила она.

45

(прим. пер.) здесь и далее, заранее приношу извинения за возможные ошибки и неточности в бейсбольных терминах, особенно в связи с отсутствием устоявшейся традиции русского перевода для многих из них.

— Конечно.

Бок о бок, мы преодолели холм питчера и прошли мимо второй базы. Полотняный мешок, обозначавший саму базу, отсутствовал. Как и все остальные.

— Интересно, куда деваются бейсбольные базы по ночам? — сказал я.

— Домой, — сказала Кейси.

Я рассмеялся, но не громко. Было довольно странно, идти по бейсбольной площадке в такое время суток.

Оставив позади базу, мы пошли через центр поля. Трава шуршала, словно шепчась под нашими подошвами. Хотя света практически не было, за исключением бледной луны, от нас обоих отбрасывались длинные тени впереди.

Деревьев рядом не было.

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться в отсутствии наблюдателей.

Кейси тоже посмотрела назад.

— Пока, все хорошо, — сказал я.

— Вряд ли кто-то тут вообще появляется после темноты. Если нет ночного матча. Слишком открытое место.

— Я вижу.

— Ночные психи нервничают, когда оказываются на открытом месте.

— Ночные психи?

— Ну, ты знаешь.

— Наверное, — сказал я. — Этот город ими кишит.

— Наполовину, — поправила она.

— А ты их не боишься? — спросил я.

— Да они не опасны.

Я с трудом мог поверить своим ушам.

— Не опасны?

Она криво ухмыльнулась.

— Не опасны для тех, кого не могут поймать. А вот если поймают — да, тогда всё.

— И что тогда? — спросил я.

— Тогда — всё. Финиш. Конец фильма. Нету тебя больше. Если не сумеешь сбежать. Меня они один раз едва не взяли. Это было еще когда я только начала гулять по ночам. Не знала еще, что почем, и попыталась помочь там одному мужику. Было где-то часа три ночи. Он выглядел как обычный бомж, шел по середине дороги и толкал свое барахло в магазинной тележке. Я была на тротуаре, и мы с ним разминулись, идя в противоположные стороны. Я уж собиралась побежать, но он просто спокойно шел себе вперед. Ну ты представляешь, как эти тележки дребезжат по асфальту?

— О, еще как.

— Только внезапно, та тележка перестала громыхать. Я обернулась посмотреть, что происходит, а мужик уже на асфальте. Просто лежит там и не шевелится. Ну и я побежала к нему, посмотреть, может помощь нужна, — она покачала головой. — Очень глупо.

К тому моменту, мы уже оставили бейсбольное поле позади и приближались к зоне детской площадки. Вглядевшись в темные силуэты, я не увидел никого живого: никаких необычных фигур на парковых лавочках, никого ни на качелях, ни на лесенках и горках, ни на карусели, вообще ни одной души в округе.

— Ну и когда я нагнулась проверить, что с ним, — продолжила Кейси, — он меня огрел по башке бутылкой. Ну, или еще чем, не помню. Этот инфаркт… или что он там изображал… это была уловка, чтобы меня подманить и взять. Он меня напрочь вырубил. А когда я очнулась, то была внутри его тележки. А она до того была нагружена доверху, так что он, надо думать, выкинул часть хлама, чтобы для меня место освободить. Наверное, решил, что из меня получится улов поинтереснее.

Мы подошли к качелям. Кейси опустилась на сиденье. Я встал перед ней, но чуть сбоку.

— Но он выгреб не все свое барахло, — пояснила она. — Я чувствовала спиной, что лежу на чем-то.

— Как ты туда вообще поместилась?

— Это была довольно большая тележка, — сказала она. Улыбнувшись, она опустила ноги на землю и начала легонько раскачиваться. — И я туда поместилась только от головы до задницы. Ноги торчали и свисали сверху. Короче, я была, мягко говоря, в шоке, обнаружив себя в таком положении.

— Да уж.

— Если тебя запихнуть в корзину магазинной тележки, оттуда невозможно быстро выбраться. Так что я не могла надеяться быстро выпрыгнуть и убежать. Решила притвориться, что еще в отключке.

— Тебе, наверное, было страшно до смерти.

— В каком-то смысле, но в то же время и не очень. Я уже бывала в передрягах раньше, и выбиралась из них целой… более или менее. Потому решила, что и из этой выберусь тоже.

— Надо думать, так и вышло, — сказал я.

— Надо думать, — улыбнулась она, подняв взгляд. — Я же здесь.

— Как ты убежала?

— Ну, я поначалу надеялась, что кто-нибудь нас заметит и его остановит. Ну, копы, например? В смысле, стоило хоть кому-то на нас посмотреть, и они увидели бы меня, лежащую в тележке, которую толкает бомж. Он даже не пытался меня чем-то прикрыть. Я была на виду, прямо так он меня и вез по улице.

— В три часа ночи, — добавил я.

— Верно. Но улицы не то чтобы прям уж совсем вымирают в этот час. Ты сам знаешь.

— Знаю, еще как.

— В какой-то момент я услышала, как кто-то пробежал мимо — спортсмен что ли какой-то. И кажется, велосипед проехал. И даже несколько машин. По-моему, спортсмен и велосипед — промчались прямо мимо нас, по той же самой улице. Машины не проезжали мимо, но я слышала, как они поворачивали на перекрестке, очень близко, в пределах видимости. Никто ничего не сказал, никто ничего не сделал. Все двигались по своим делам.

— Возможно, они тебя не видели.

— Да половина из них сами психи, наверняка.

Я улыбнулся.

— Ну да.

— Короче. Этот мужик наконец добрался туда, куда меня вез. Он перевернул тележку и вытряхнул меня на землю — но только он, наверное, уже догадался, что я притворялась. Только я попыталась вскочить и побежать, как он меня схватил, и отколошматил так, что я едва снова не вырубилась. Потом закинул меня на плечо себе и потащил вниз по склону. Я уже неплохо представляла, где мы, так что решила, что он тащит меня вниз к ручью — туда, где никто не увидит. Я сообразила, что он планирует меня там, ну ты понял, изнасиловать. Так сказать, для начала.

Я кивнул. Во рту у меня пересохло, сердце тяжело колотилось. Она продолжила:

— Когда мы оказались внизу, где рядом вода текла, я решила, что ну вот, сейчас он меня кинет на землю и начнет свое дело. Я хотела, чтобы он поскорее начал. В такой момент они максимально уязвимы — когда уже пыхтят и готовы тебе присунуть. Да только он не остановился, и меня на землю не опустил. Вместо этого, он повернул и понес меня дальше вдоль берега. Собирался затащить под мост, — Кейси нахмурилась, глядя на меня. — Тебе надо знать кое-что про мосты, Эд. Лучше никогда не заходи под них ночью.