Ночная Охотница

– Ты хочешь, чтобы я расхаживала по твоему дому голышом?

Флореа была потрясена, услышав это, и обратила к нему озадаченное лицо. Смущенный их присутствием, Бишоп понимал, что ему не стоит отвечать на этот вопрос столь честно, как ему подсказывал его инстинкт.

– Я вообще не желаю, чтобы ты расхаживала по моему дому.

Теперь она нахмурилась. Бедная Флореа, похоже, этот ответ ей тоже не понравился. Подобная грубость была не стоящим внимания пустяком, но его домоправительница не была в курсе, кем эта женщина являлась. Кем она являлась, по сути. Работодателя Флореи тоже не особо радовала перспектива, чтобы Охотница осталась под эти кровом.

Бишопа подобная перспектива тоже мало радовала. Сколько он себя помнил, он делил кров только с женщинами, с которыми его связывали романтические отношения, и их было не так уж и много. Он предпочитал жить отдельно.

Он хотел быть спокоен, засыпая, и не опасаться, что кто-нибудь убьет его во сне.

Когда она не ответила, он попробовал изменить тактику.

– Ты же не собираешься на самом деле здесь оставаться?

Марика стала в защитную позу.

– Ты говорил, что я могу.

– Я говорил, что тебе следует отыскать безопасное место.

Марика была последним человеком, которого он был рад видеть собственным гостем. Ее кровь взывала к нему. Он не волновался что кто-нибудь из них "случайно" забредет в спальню другого. Возможно она попытается потом его убить, но если он пришел к ней , она не стала бы особо сопротивляться.

Ощутить ее вкус снова было бесспорной ошибкой, каким бы заманчивым и неподражаемым он бы ему не казался.

– Да, но, - возразила она, - прежде чем ты покинул деревню, я сказала, что я приду сюда - и ты согласился.

Их беседа грозила перейти в ссору, он чувствовал это. И Флореа смотрела с нескрываемым любопытством. Бишоп улыбнулся миниатюрной женщине.

– Вы можете нас оставить. Если что-то понадобится, я позвоню.

Она указала на багаж Марики.

– Мне отнести это наверх.

– Да. Отнесите это наверх.

Марика довольно улыбнулась. Ее лицо было настолько счастливым, что у него перехватило дыхание, так бы смотрел на нее и смотрел.

Во что, черт возьми, он превратился?

– Ты не пожалеешь об этом, - сказала она, как только домоправительница с вещами покинула их.

– Я уже жалею.

Он резко опустился на близстоящий стул.

– Это временно, пока мы не разработаем совместный план действий.

Ее лицо вытянулось, и он расстроился, что улыбка исчезла с него

– Ты мне не доверяешь.

Она словно обвиняла его в предательстве. Он пристально смотрел на нее.

– Нет.

– Ты держала меня в подвале, мучила, так что мне простительны некоторые сомнения по поводу твоей лояльности.

– Я считала тебя врагом.

Она была просто восхитительна. Абсолютно ничего угрожающего.

– Я не убежден, что ты им не осталась.

– Как насчет того, чтобы отложить на время наш конфликт и обьединить силы против общего врага.

– Я и не утверждал, что не доверяю тебе в ходе совместной борьбы. Я не уверен, смогу ли я расслабиться в собственном доме в твоем присутствии и спокойно заснуть.

Хитрая улыбка заиграла на ее губах.

– Крупный, сильный вампир боится слабой женщины

– Боится, нет. Проявляет осторожность, да. Я был бы полным идиотом, если бы не делал этого.

Она провела рукой по лбу, и на нем осталось пятно. Наверху у него была ванна. Она могла бы принять ее - Бог свидетель, ванна была ей просто необходима. Она была покрыта грязью, оставшейся с прошлой ночи.

Он мог предложить ей потереть спинку.

– Следуя твоему рассуждению, мне тоже придется не смыкать глаз, размышляя, не запланировал ли ты отомстить мне, за все, что я тебе сделала?

От размышлений о ней голой и влажной Бишопа отвлек ее возмущенный тон.

– Было бы глупо с твоей стороны не задуматься об этом.

– И, тем не менее, я здесь.

– Значит, ты все-таки глупа.

К его изумлению она рассмеялась.

– Возможно и так. Но я доверяю тебе, как бы там ни было. Если ты готов довериться мне.

Она опустилась на диван напротив него. Ее плечи ссутулились, и в глазах отразилась усталость.

– Почему?

Она спокойно смотрела ему в глаза.

– Поскольку я привыкла отвечать по собственным обязательствам.

– И какое это имеет отношение ко мне?

Право он не был самым приятным соседом, и она решила добавить жертвенности своему тону.

Она вздохнула.

– Эти люди прикрываются моим именем. Ты говорил, что твой друг винит меня в исчезновении брата.

Он заметил, что она так и не ответила на его вопрос.

– Да, все признаки указывали на тебя.

– Ты говорил, что твой друг был безобидным - миролюбивым.

– Он - добродушный- ответил сухо Бишоп.

– Ты когда-нибудь слыхала об опасных добродушных?

Конечно, были и другие, но Бишоп не хотел сейчас вдаваться в подробности.

Она сглотнула. Его внимательный взгляд остановился на ее шее. Он помнил, какой шелковистый солоновато-сладкой была там ее кожа.

– Я не хочу, чтобы меня обвиняли в смерти невинных.

Он попытался сдержать свое стремление поглумиться над ней.

– Так теперь ты обеспокоена судьбами невинных?

– Да, - просто ответила она.

Он не знал, что и сказать.

– Я не могу объяснить, - добавила она, - но доверять тебе мне кажется верным. Я давно не ощущала себя настолько спокойной, как рядом с тобой. Я могла бы укрыться у своей бабушки, но мне не хочется подвергать ее опасности. Я попросила бы пристанище у одного из своих людей.

– Но ты не хочешь, чтобы они знали, что я все еще рядом.

Она смотрела на него своими темными бездонными глазами.

– Мне рядом с тобой спокойнее.