Ночная Охотница

Марика кивнула.

– Тех денег, которые вы уже дали более чем достаточно.

Бледные губы изогнулись, обнажив кривые зубы. Даже если бы Бишоп не знал, кто он, то его улыбка выдала бы в нем англичанина.

– Достаточно, чтобы, содержать вашу небольшую группу оборванцев в течении нескольких месяцев?

– Да.

Именно поэтому она его и похитила, не только, чтобы получить информацию о Санти, но и чтобы заработать денег.

Христос, учитывая обстоятельства, она почти святая. Она не изменила убеждений - ее действия говорили о переменах, произошедших ней.

– Теперь прошу прощения, - Марика собиралась сесть в седло.
– Я хотела бы вернуться домой. Мне не хотелось бы долго отсутствовать пока Биш...- вампир на свободе.

Англичанин кивнул в знак согласия.

– Да, конечно. Монстр может вернуться, чтобы отомстить. Хотите, кто-нибудь проводит вас?

– Нет.

Недоверие сквозило в ее тоне, и Бишоп тихо хихикал. Одна она справилась бы куда лучше, чем с этими обезьянами.

Когда она сунула ботинок в стремя, блондин положил свою руку на ее, останавливая.

– Я искренне надеюсь, что вы не пытаетесь сделать из меня дурака дорогуша.

Угроза, сквозившая в его голосе, заставила напрячься Бишопа, готового в любой момент атаковать.

Марика так глянула на его руку, что он тут же убрал ее. Тогда она села в седло и уехала. Она даже не попрощалась с ним.

Он готов был поклясться, что эта женщина стоила любого мужчины.

– Вы ей поверили?
– Поинтересовался один из его людей.

Блондин пожал плечами.

– Или она сказала правду, или она переспала с ним. Если она сказала правду, нам стоит подготовиться.

Бишоп приподнял бровь.

Подготовиться к чему?

– А если она с ним переспала?
– Поинтересовался другой

Остальные оскалили зубы.

– Значит он - бесстрашный ублюдок.

Мужчины рассмеялись и направились в таверну по освещенному пути. Бишоп не слышно опустился с крыши на траву. Ему следовало уйти, но он не мог. Пока не мог.

Он стремительно переместился к группе, остановив их лидера, положив руку ему на плечо.

– Тронешь ее снова, и я перегрызу тебе горло, - прорычал он в ухо англичанина.

К тому времени, как англичанин спохватился, достав дрожащей рукой пистолет, Бишоп уже исчез.

***

Марика уснула в конюшне на заднем дворе Бишопа, на стоге сена, укрывшись грубым шерстяным одеялом.

Проснулась она уже в кровати, абсолютно голой, укрытой свежей простыней и теплым одеялом.

Как она могла проспать, что он перенес ее в дом? Как она проспала, тот факт, что ее раздели? Боже милостивый, может, она еще чего проспала?

Нет, если бы он занялся с ней любовью снова, она наверняка бы проснулась, в этом она была точно уверена.

Странно, как она могла воспринимать то, что между ними произошло, как любовную ласку. Еще недавно она считала бы это вампирским соблазнением. Она убедила бы себя, что он заставил ее возжелать его. Бишоп не сделал ничего, чтобы заставить ее, это то она была в состоянии признать. Возможно, начало было несколько агрессивным, рожденным из мужской потребности что-либо доказать, но все изменилось. Если бы она попыталась его остановить, он бы остановился.

Нет, она хотела, чтобы он обладал ею, ей хотелось знать, на что это похоже, слиться с человеком по поводу которого она не будет волноваться, что причинит ему вред - человеку, подходящему такой женщине, как она.

Ее сердце подпрыгнуло в груди. Наверное, это было результатом ее разгоряченных эмоций. Между ней и Бишопом возникла близость – и ее безусловно смущало данное обстоятельство. Он принес ей прекрасные переживания - трудно было не окутать их ореолом романтики, не взирая на то чем это, являлось, по сути.

Он был вампиром. Она истребляла вампиров. Он был бессмертен, а она нет. Незачем было усложнять и без того не простую ситуацию.

Когда они впервые столкнулись, он сказал, что один из них точно этого не переживет. Тогда ей хватило самоуверенности, заметить, что это будет точно не она. Теперь она уже не была в этом так уверенна. Если бы не он, она уже была бы мертва.

Она была бы слабой, застигнутой врасплох. До встречи с Бишопом, не было нападений на их деревню, подобных тому. Если бы это был другой вампир - или другой человек - ее люди бы патрулировали бы границы. Она бы сосредоточилась на том, что следовало, а не на вампире, растопившем ее чувства. Ох, он иногда ужасно раздражал ее, но только потому, что он знал, что именно ее раздражало. Его не заботило, что она – Дампир. Никто, кроме ее бабушки не был в состоянии воспринять правду о ней.

Даже ее отец.

Она вспомнила то, что казал Бишоп. Отец мог солгать ей о смерти ее матери? Ее мать и Санти действительно связывали отношения? Если это так, то ее отец и теперь не признается. Он никогда не писал ей и редко разговаривал. Он отослал ее еще ребенком, заставляя метаться между бабушкой и школой. Марика всегда полагала, что он хотел дать ей приличное воспитание, но теперь она понимала, что это не так. Иногда ей казалось, что он винит ее в смерти матери.

Возможно, она просто напоминала ему о женщине, которую он потерял.

Или глядя на нее, он видел результат измены его жены с вампиром.

Только один человек мог ответить на эти вопросы - ее бабушка.

Отбросив одеяла, Марика выбралась из пастели, и как была голышом, отправилась к платяному шкафу. Солнечные лучи падали сквозь окно на ковер, оставляя золотистые пятна на его поверхности. Иногда ей было жаль, что она не может нежиться в нем, словно кошка, позволяя солнечному теплу убаюкивать себя. Если бы так случилось, она проснулась бы с жуткой головной болью, и такими ожогами, что она не смогла бы двигаться в течении недели.

Она рассматривала свой небогатый выбор в одежде. То, что следовало носить и то, что она хотела носить, почему-то всегда не совпадало.

Ее бабушка терпеть не могла, когда она ходила в брюках, к тому же сегодня было воскресение, на улице день, так что она решила, что лучше будет одеть юбку, дабы не привлекать излишнего внимания. Среди крестьян и цыган, возможно, особо никто не обращал особого внимание, что она носит брюки. Здесь в городе подобное могло бы скомпрометировать ее бабушку.