Ночная пуля

– Ты хочешь сказать, что это Михалыч?
– безразлично ин­тересуется Эн, беря меня за руку.

– Ты легко заглатываешь самые простенькие крючки, - до­вольно смеюсь я.
– Это можно объяснить лишь молодостью. Толь­ко ей одной!

– Завидуешь?
– парирует она.
– По-моему, вы тут все свих­нулись на почве секса!
– пытается она меня уязвить.

– Трудно не согласиться!
– поддакиваю я.
– Правда, вы со своей воображаемой естественностью в этих вопросах еще бо­лее ненормальные!

– Пожалуй, это все-таки ты!
– неожиданно выпаливает она.
– Недавно здесь поселился - раз! Уж больно прозорлив - два!

– Ну, если примитивная догадливость - основной признак контрразведчика... или просто разведчика, - быстро поправля­юсь и вижу, что моя заминка не осталась не замеченной.

– Откуда ты взял, что мы ищем контрразведчика?
– реа­гирует, немного подумав, Эн.

– Михалыч сказал... или Серега, не помню уже, - продол­жаю дразнить Эн.

– Ты знаешь, кроме вас в доме никого больше не осталось?

– В нашем подъезде?
– уточняю я.

– И во всем доме! Представь себе!

– Ради игры мы готовы на все!
– заявляю высокопарно.
– Даже поставить на кон свою жизнь!

– И проиграть!
– зловеще обещает Эн.
– Детский комплекс!
– пытается пригвоздить меня к позорному столбу.

Тяну ее несильно к себе на диван. Она также несильно со­противляется.

– А играть в казаков, они же одновременно и разбойники! Лучше?
– интересуюсь в порядке протокола.
– Влечет, влечет нас все же к молодежи, - шепчу ей на ухо. Исходит звериный дурман от изогнутого в сладострастной неге тела...

– Я же опаздываю на игру!
– вырывается непроизвольно у меня. Быстро пытаюсь исправить ошибку: - Все было просто пре­красно! Ни с кем не было так хорошо, как с тобой!

– А мне с Михалычем было лучше!
– мстит она.
– Ну... не лучше, а так же!

Думает, что так будет потоньше.

– Конечно... Ведь у меня же нет хвоста! А без него какой кайф?!
– бубню я.

– Какого хвоста?
– удивляется Эн.

– Неужели тебя еще можно чем-нибудь поразить? Странно! – смеюсь.
– Это я так... Не обращай внимания! Маленькие стариковские хитрости...

– Кокетство тут неуместно! По нашим меркам ты старый козел!

"Опасно уязвлять женское самолюбие...
– мелькает триви­альная мысль.
– А вдруг вовсе наоборот? Просто все надо проверять!"

– Если бы особист отдал компромат, его бы оставили в покое!
– неожиданно заявляет она.

– Это не по адресу! Поговори об этом с Михалычем или с Серегой!
– советую я.
– Без компромата особист станет очень бедным и его сможет обидеть каждый!

– Лучше быть бедным и живым, чем...
– умудрено произно­сит Эн.

– Ты мыслишь очень глубоко и нестандартно. И, безусловно, склонна к обобщениям!
– замечаю, осторожно продвигаясь к две­рям.

– Есть слабость, - с вздохом соглашается она.
– Хотя это, поверь, знаю по себе...
– и словно опомнившись, кричит: - Эй, куда?! А ну назад!

Но я уже на лестнице. Итак, задержка в полчаса. Игроки встречают меня холодно и молча. Ни слова не говоря, записываю себе в гору сто вистов. Порядок есть порядок! А без Ильича будет все же скучно...

9. Точное попадание

Видимо, прозвучал сигнал воздушной тревоги, и народ устремился вниз по широкой лестнице, ведущей в подземный пе­реход и дальше в метро. Людей было немного. Они двигались рассеянными группками по два-три человека. Я остался на поверхности и встал около гранитного парапета. Ракета появи­лась неожиданно, справа из-за темной излучины реки, она мед­ленно плыла над домами, очень низко, словно вынюхивая, куда направить свою чудовищную силу. Валет пик. Чувственные губы сложены в полуулыбке. Белые щеки покрывает румянец, что говорит о прекрасном здоровье. Отстранен, невозмутим. Его ни­чего не интересует, кроме собственной персоны. Да и оружие он держит в руках скорее потому, что так надо. Последние че­ловечки, перескакивая сразу через несколько ступеней, мча­лись вниз. Я, завороженный, следил за ракетой. Все же, навер­ное, она уже знала, куда двигаться. Прошла над мостом, низко, почти задевая деревья, вошла в парк и точно ударила по кры­латым машинам. Яркая вспышка и кувырком летящие обломки в разные стороны. Хорошо, что парк был закрыт. Видимо, на са­нитарный день. Ракета приняла аттракционные самолетики за на­стоящие. Она разнесла в клочья и те, на которых качаются то вверх, то вниз головой, надолго застывая в последнем положе­нии, что не рекомендуется людям с повышенным артериальным давлением, и те, на которых плавно движешься по кругу, то слегка поднимаясь над землей, то опускаясь, с сильным жужжа­нием, на этих не получишь сильного ощущения, но для детворы и стариков как раз. Мне, честно говоря, эти самолетики не очень жаль... Все-таки Элла, как не крути, дама треф. Ее невозможно разгадать, потому что она сама себя не знает. И зе­леный цветок в руке, с красной сердцевиной, остальные дамы держат красные цветы, и горностаевая мантия - все это ее атрибуты. Она наверняка это прекрасно осознает. Ощущение тревоги не проходило. Люди стали понемногу выползать на поверхность, тихо переговариваясь, боясь голосом привлечь новые неприятности с воздуха. Отдельные смельчаки наблюдали за налетом с моста. Оттуда было все прекрасно видно.

– У них все выверено!
– с восторгом сказал один из них, подбежав запыхавшись.
– Компьютеры! Точность до тридцати сантиметров!

– А если бы по мосту шарахнуло?!
– осуждающе произнес интеллигентного вида пожилой мужчина.

– Не-а!
– безапелляционно возразил храбрец.
– Эти штуки только по самолетам долбят!

– Ну и публика!
– поискал у меня сочувствия интеллигент­ный мужик и пошел снова вниз.

Я же двинулся в контору за справкой, неизвестно какой, но нужной. К этим бабам, которые выдают справки, необходим подход. Приклеил на лицо улыбку эдакого развеселого малого, у которого никаких проблем и неистощимого на разные идиотски смешные историйки. Вошел в стеклобетонную башню. Уверенно толкнул дверь.

– Ну, девчонки! Тут такое было!
– начал с порога.
– Эти умники раздолбили все аттракционы!

– Ой, да мы все видели! Отсюда обзор - дай бог!
– затараторили наперебой.
– Мы так испугались! Сигнал воздушной тревоги не сработал!
– и понесло, и поехало...

Подул для порядка па поблескивающую темной фиолетовой мастикой печать. Сложил аккуратно справку вчетверо. Сунул во внутренний карман и, похлопав сверху по нему ладонью, произнес:

– Пока, девчата! Жаль уходить, такие вы все хорошенькие!

– Заходите еще!
– откликнулись девчонки, которым уже давно за сорок.

Пошел по коридору. Наконец с трудом нашел нужную дверь. Несильно постучав костяшками пальцев, осторожно, робко от­крываю.

– Прошу простить за опоздание!
– произношу извиняюще.
– Пардон, дела! Справки разные, задержали!

На столе свеча. Отбрасывает на стены неверный свет.

– Давай быстрей! Садись! Мы уже сдали!
– нетерпеливо произносит Серега.

– Не будем горячиться!
– говорю, усаживаясь. Достаю две бутылки вина.
– Впереди, друзья, вся ночь!

Анализирую фишки. "Нет хода - ходи с бубей!" - вспоми­наю карточное поверье. Бубновый король отличается от осталь­ных. Все в коронах, этот - в чалме. Не король, а султан, с противоречивой заколкой на чалме - шестиконечная звездочка и полумесяц. У других бороды седые, у бубнового нет, он яв­но моложе остальных. Виден лишь его профиль. Остальные вполоборота и лишь исполняют обязанности, а этот, кажется, от души.

– Произошла нелепая ошибка! Должны были не Ильича...
– говорю я, складываю карты и объявляю мизер.