Ночной гость, или Бабочка на огонь

– Прости… Я нечаянно.

Он резко развернулся ко мне.

– Кстати, ты мне так и не сказала: нашла или нет? Судя по всему – да! И почему же тогда ты молчишь? – обрушился он на меня.

– Тебя дразню.

– Я же тебя предупредил! – отчеканил он.

– Пошутить уже нельзя! Нашла. Флэшку, как я предполагала. Нам нужно доехать до ближайшей гостиницы и остановиться там. В спокойном месте, где мы сможем без помех все просмотреть.

– Это и ежу ясно, что мы сейчас едем к ближайшей гостинице. Тоже мне, открыла Америку! – Андрис явно злился на меня и не собирался этого скрывать. Из-за чего он так рассвирепел-то, терялась я в догадках. Но спрашивать его о чем-то – себе дороже!

Сев в машину, которую мы оставили у поворота, возле дома с остроконечной крышей, я потерла лоб:

– Похоже, за этой флэшкой охотятся весьма отчаянные ребята!

– Не обязательно, – сказал Андрис.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Они могут охотиться за Региной. А о флэшке не иметь ни малейшего представления.

– Они все перерыли в доме Игоря.

– Могли сделать это для отвода глаз, чтобы представить дело как ограбление. Это всего лишь одна из версий, так что особо не парься и не бери в голову. Мало ли что я болтаю! Суровый эстонский тип, привыкший думать только о себе. – И он ядовито улыбнулся.

Смерть Игоря и его четверых гостей показалась мне слишком суровой платой за их знакомство с Региной.

– Они хотели узнать, где сейчас Регина, и поэтому расстреляли гостей Маликова? И его самого?

Мы уже выехали на шоссе, поднималась метель, небо покрылось серой ровной пеленой.

– Что они хотели узнать, думаю, в скором времени ты сможешь у них спросить лично, – спокойно сказал Андрис. Как-то слишком спокойно. И мне это не понравилось…

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

– Посмотри в верхнее зеркальце и увидишь. Но лучше все-таки не оборачиваться, пусть они не поймут, что мы их засекли. Иногда фора во времени может многое значить. А нам важно именно выиграть время. Поэтому сиди и не дергайся. – Всю эту тираду Андрис выпалил на одной ноте, и я выслушала его, затаив дыхание.

– Т-ты уверен?!

– Абсолютно. Как и то, что ты сидишь в моей машине и злишься на меня.

– Злишься ты…

– Я спокоен. Как слон или удав. Нервничать – это не в моем стиле. Разве ты этого еще не поняла?

– Не будем спорить. Что нам делать? Если нас засекли убийцы Маликова и его компании…

– Мы не знаем, кто это. Пока что нам известно только одно: к нам проявили интерес некие люди, сидящие в черном джипе. Судя по всему, их там несколько человек…

Меня вдруг заколотила мелкая дрожь, страшно хотелось обернуться и посмотреть, и, словно предупреждая мое следующее движение, Андрис положил мне руку на колени:

– Нельзя! Терпи.

Он моментально убрал руку с моей коленки, но на этом месте у меня словно остался ожог.

– Что мы будем делать? – выдохнула я, сцепив руки.

– Уходить от погони, что еще нам остается делать? У тебя есть какие-то другие варианты?

Андрис прибавил скорость, и я откинула голову назад. Хотелось пить. Только сейчас я ощутила, как противно и сухо стало во рту. Я замерла, и никакие силы не заставили бы меня обернуться назад. Только сейчас я поняла, насколько все серьезно, назад хода нет! Меня словно нес вперед поток событий, из которого я уже при всем желании не могла выбраться. Я вцепилась в подлокотники кресла, и началась сумасшедшая погоня…

Через несколько минут на горизонте показался Псков, и Андрис заметил, что в городе уйти от погони будет легче. Если только они не знают этот город как свои пять пальцев, прибавил он с тревогой.

Уже начинало темнеть, сумерки стремительно окутывали небо и землю. Вновь поднялась метель. Я сидела, как приклеенная к креслу, боясь пошевелиться.

Мы буквально влетели в Псков и запетляли по улицам, как торпеда, буквально прошивая насквозь темные дворы и узкие переулки.

– Мы оторвались? – спросила я – всего лишь один раз.

– Еще нет! Ты что, боишься?

– Ничуточки! – и для большей убедительности я тряхнула головой. – Просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

– Кончится, обязательно. И довольно-таки скоро.

Мы в очередной раз влетели в какой-то переулок. Вдруг неожиданно раздался звук разбившегося стекла, по моей щеке словно с силой ударили, и осколки упали мне на колени.

– Стреляют, сволочи! Ты ранена?

Щека заболела. Я дотронулась до нее: пальцы мои были в крови.

– Попали… в лицо.

Он быстро взглянул на меня:

– Задели! Больно?

– Нет.

Было странно видеть на своих пальцах кровь, страшно хотелось закричать или заплакать, но нарушить эту тишину, наше молчание, давившее на меня, как будто я находилась под водой, я не смогла.

Мы вырулили на шоссе, где было оживленное движение, и я поняла замысел Андриса. Лавируя в потоке машин, можно было попытаться оторваться от погони, кроме того, они вряд ли решились бы стрелять в людном месте. Судя по напряженному лицу Андриса, уйти никак не удавалось, и я тихо сказала:

– Лучше попытаться оторваться от них в переулках.

– А если они снова начнут стрелять?

– Ну что ж!.. – Мои слова повисли в воздухе, никакого ответа я не дождалась. – Ты обо мне не беспокойся, – торопливо сказала я, – главное – уйти. А так они нас перехватят, и все.

Андрис резко взял вправо, и мы влетели в сонный темный двор, где только пара тусклых фонарей освещала подъезды.

Один двор сменялся другим, и казалось, конца-края не будет этой гонке… Мы въехали в очередной двор, и вдруг Андрис выдохнул:

– Кажется, отстали…

– Да? – не поверив, переспросила я, и звук собственного голоса показался мне каким-то странным, неестественным. Как будто это была не я, а посторонняя, незнакомая мне женщина. – Ты уверен в этом?

– Уверен. – Андрис перегнулся ко мне и неожиданно поцеловал. Я подалась назад, но он притянул меня к себе, и я, вся дрожа, приникла к нему. Во дворе было темно: фонарь светил тусклым тревожным светом, и темный профиль Андриса слабо вырисовывался на фоне еле видного дома.