Ночной кошмар (Властители душ)

Руки его сжались в кулаки.

***

Пилот вертолета сделал вираж вокруг лагеря лесорубов, высматривая удобное место для приземления среди беспорядочных пятен света, падавшего на землю из освещенных окон строений.

В пассажирском салоне Даусон нарушил долгую тишину.

– Огдена необходимо убрать. Клингер воспринял это предложение как само собой разумеющееся.

– Конечно. Ему нельзя доверять.

– Неуравновешен.

– Но если мы его уберем, - заметил генерал, - сможем ли мы продолжить реализацию плана?

– Все, что удалось сделать Салсбери, вложено в компьютер, находящийся в Гринвиче, - ответил Даусон.
– Продолжение исследования нам не под силу. Но мы неплохо сможем воспользоваться конечным продуктом.

– Разве он не зашифровал свои данные?

– Естественно. Однако через день после установки компьютера, задолго до того, как им начал пользоваться Огден, я дал задание программистам декодировать и выводить все данные, которые потребую, независимо от того, как будет сформулировано это требование, независимо от паролей, цифровых комбинаций или других способов, которые он мог бы применить для ограничения моего доступа к информации. Геликоптер завис в воздухе и начал снижаться.

– Когда мы с ним разберемся?

– С ним разберешься ты, - сказал Даусон.

– Я лично, или же мне следует запрограммировать кого-то другого?

– Ты лично. Он может перепрограммировать кого угодно, - улыбнулся Даусон.
– У тебя есть пистолет?

– Конечно.

– В кобуре на пояснице?

– Прикреплен к правой голени.

– Замечательно.

– Возвращаясь к главному вопросу, - сказал Клингер.
– Когда я должен буду убрать его?

– Сегодня. В течение часа, если возможно.

– Почему не по возвращении в Гринвич?

– Мне не хочется хоронить его за государственный счет. Слишком высок риск.

– Как мы поступим с его телом?

– Закопаем здесь. В лесу.

Геликоптер коснулся земли.

Пилот выключил двигатели.

Над головой ротор чихнул и начал замедлять вращение. Долгожданная тишина сменила грохот лопастей.

Клингер уточнил:

– Ты хочешь, чтобы он просто исчез с лица земли?

– Верно.

– Его отпуск завершается пятого числа следующего месяца. В этот день он должен появиться в Институте Брокерта. Человек он пунктуальный. Утром пятого, когда он не выйдет на работу, начнется возня.

Его станут разыскивать.

– Его не будут искать в Черной речке. Нет никаких следов, указывающих на его связь с этим местом. Считается, что он отдыхает в Майами.

– Начнется очень тихая, но массовая и повсеместная охота за человеком, - заметил Клингер.
– Разведка Пентагона, ФБР...

Расстегивая ремень безопасности, Даусон заметил:

– Также ничто не связывает его с тобой или со мной. В конце концов они решат, что он переметнулся на другую сторону, дезертировал.

– Очень может быть.

– Наверняка. Даусон открыл дверцу.

– Мне воспользоваться вертолетом, чтобы вернуться в город?
– спросил Клингер.

– Нет. Если он услышит, что ты прилетел, у него могут возникнуть подозрения". Найди здесь автомобиль или джип. А последние несколько сотен ярдов лучше пройди пешком.

– Хорошо.

– Да, Эрнст!

– Что?

В тусклом свете кабины зубы Даусона, стоимостью по пятьсот долларов каждый, блеснули в широкой и опасной улыбке. Казалось, в нем изнутри, позади глаз, вспыхнул свет. Ноздри трепетали - волк, напавший на кровавый след.

– Эрнст, не надо так переживать.

– Ничего не могу поделать.

– Нам предназначено пережить сегодняшнюю ночь, выиграть это и все последующие сражения, - произнес Даусон торжественно убедительным тоном.

– Хотел бы я быть так же уверен в этом, как и ты.

– Ты обязан. Над тобой, мой друг, простерто благословение Божие. Это предприятие ведется с благословения Господа. Никогда не забывай об этом, Эрнст.

Он вновь улыбнулся.

– Не забуду, - пообещал Клингер.

Но тяжесть пистолета, прикрепленного к голени, ободрила его больше, нежели слова, сказанные Даусоном.

***

Внимательно прислушиваясь к каждому постороннему звуку. Пол и Сэм выбрались из церкви через заднюю дверь, пересекли открытое пространство и вышли на берег реки.

Высокая трава была мокрой от дождя. Через двадцать ярдов ботинки Пола промокли насквозь, вымокли носки и джинсы до колен.

Сэм нашел тропинку, пересекавшую берег под углом в сорок пять градусов. Каждое углубление, каждая ямка были заполнены водой. Они постоянно скользили и спотыкались, идя по грязной тропинке и размахивая руками, чтобы сохранить равновесие.

В конце концов тропинка вывела на прибрежную полосу в два фута шириной, усыпанную галькой. Справа река с шумом катила свои воды, наполняя темноту бурлящим звуком: широкая, темная полоса воды в этот ночной час напоминала густую, тяжелую нефть. Слева берег реки обрывисто поднимался на восемь-девять футов, кое-где из земляной стены торчали корни ив, дубов и кленов.

Не включая фонарик, Сэм вел Пола на запад в сторону гор. Его седина, призрачно поблескивавшая в темноте, служила Полу ориентиром. Иногда Сэм оступался, но ни разу не упал и большей частью уверенно шагал вперед. Держался он поразительно спокойно, будто спустя многие годы к нему внезапно вернулись все его навыки и талант опытного вояки.

"Да это и есть война, - подумал Пол.
– Мы собираемся убить человека. Врага. Нескольких человек..."

Темный густой воздух был пропитан запахами слежалого ила и испарениями, исходившими от прелых листьев и травы, гнивших в грязи у самой воды.

К счастью, Сэм обнаружил в склоне несколько уступов, выточенных водой и ветром, и они поднялись вверх, подальше от воды. Их окружал, яблоневый сад, разбитый на западной окраине города.

В горах пророкотал гром, приведший в смятение рассевшихся на яблонях птиц.

Пол и Сэм шли на север. Шли самым безопасным, но в то же время самым окольным путем, возвращаясь обратно к зданию муниципалитета. Вскоре они подошли к штакетнику, ограждавшему сад со стороны Мейн-стрит, которую здесь местные жители уже считали фабричной дорогой.

Глянув по сторонам и внимательно изучив пространство, которое предстояло преодолеть, убедившись, что никого нет поблизости, Сэм перемахнул через забор. Его движения были быстрыми, как у юноши. Бесшумно он перебежал через газон и скрылся в зарослях молодого сосняка, тонких берез и кустов на другой стороне улицы.