Ночные животные

– Что вы… – забормотал Волков, – зачем вы…

– Смотри, сколько выдул?

– Кайфонул, дятел?

– Кто ж знал, что мы так тебя возбуждаем, братан?

– Я совершенно не понимаю, о чем вы. Я должен…

Даниил стремительно поднялся на ноги, но Денис поднялся следом и схватил его за плечо так крепко, что Даня растерянно замер на месте.

– А убирать, кто будет?

– Что убирать?

– На место сядь.

– Я не хочу садиться на место, – воспротивился Волков, – я должен вымыть руки.

– Потом вымоешь.

– Мне надо сейчас.

– А мне надо, что ты вылизал дерьмо, которое разлил.

«Вылизал дерьмо»? Даня совершенно растерялся. Он прищурился, задышал часто и прерывисто, а потом сжал в кулаки пальцы и проговорил:

– Мне стоит уйти.

– Что там у тебя стоит?

– Да он еще не кончил, Дэн, гляди! – Один из парней захохотал и показал пальцем на штанины Волкова. – Молочко все еще стекает, он, кажись, до сих пор кайфует.

– Ну, ты гигант, дятел! Подружкой обзаведись, она поможет.

– Мне не нужна ничья помощь. – Перепугался Волков.

– Сам справляешься?

– Ему и самому удобно.

– Качаешься?

Вереница из абсолютно непонятных фраз и вопросов, и Даня пытался уловить нить и не понимал ничего. В ушах зазвенело. Грудь сковали ледяные клешни. Волков провалился в один из своих ночных кошмаров и не знал, как из него выбраться. Он вдруг понял, что за ним наблюдают. Каждый, кто сидел в столовой смотрел на него , но никто, черт возьми, ни один человек не попытался ему объяснить, что Денису Малькову нужно, о чем он говорит, почему смеется? Сбитый с толку и безумно перепуганный, Даня стартанул с места, но в то же мгновение рухнул на пол из-за подсечки и ударился лицом о мокрый кафель.

– Вот дятел!

Сквозь шум в ушах он услышал визгливых смех одногруппников. Они хохотали, как ненормальные, скакали вокруг него и выкрикивали что-то. Волков приподнялся на локтях, но руки вдруг разъехались, и он вновь рухнул лицом в белую лужу.

– Какого хрена… – послышался знакомый голос. Он был тихим и спокойным. Но уже в следующую секунду все изменилось, даже тишина стала другой, потому что голос вдруг так громко зарычал, что люди одновременно застыли. – Какого хрена!

Рюкзак рухнул на пол. Угольные глаза заискрились яростью. Костя пробрался сквозь зевак к столику и остолбенел. Он моргнул пару раз, а картинка не изменилась, идиотская и отвратительная картинка. Что за шутка, что за абсурд? Ромал подпрыгнул к Дане и поднял его с грязного пола, тот дрожал. Рубашка и штаны были мокрыми, чем-то воняли, а лицо у него казалось мертвенно бледным. Костя обернулся и прожег Дениса свирепым взглядом.

– Что это такое, мать вашу? – Поинтересовался он, прищурившись. Его голова вдруг наклонилась в бок, пальцы сомкнулись в кулаки. Он оставил Даню позади и стремительно сорвался с места, не представляя, как унять разбушевавшийся пожар в груди.

– Скорая помощь подоспела? – Хохотнул Мальков.

– Ты сейчас пошутил?

– Я сейчас…

Закончить мысль не получилось. Ромал ненавидел, когда с ним пререкались, терпеть не мог самодовольных ублюдков. Он с такой яростью врезал Денису по лицу, что тот, как в голливудском блокбастере, отлетел на несколько метров назад.

По столовой разнесся шепот, студенты поподнимались с мест. А Костя запрыгнул на лежачего Малькова, как на грушу для битья, и со всей дури начал молотить его по животу.

– Конченная мразота! – Прорычал он, размахивая кулаками. – Ты на кого нарвался, я спрашиваю, на кого нарвался!

Его попытались стащить с Дениса, а он ни на миллиметр не сдвинулся с места. Костя провалился в темноту, в звенящую тишину. Он видел свои руки, видел светлое пятно, едва заметное, смазанное. И больше ничего. Разум отключился. Ромал вдруг потерял над собой контроль. В столовую пришел Селиверстов, и челюсть у него едва не отвалилась, когда он понял, что происходит. Блондин подбежал к вортако и схватился за его плечи.

– Друг, хватит!

– Отвали!

– Кость, ты прикончишь его!

Ромал остановился всего на мгновение, но этих секунд хватило, чтобы Артур поднял его с пола и отвел в сторону. Лицо у Кости было пунцовым от злости и жара, глаза пылали ненавистью. Костя рывком отвернулся, а Арт возмутился:

– У тебя крыша поехала?

– Он напросился.

– Каким же образом, брат? Ты его чуть не грохнул.

– Они над Даниилом издевались.

– Над Даней?

– Мудила! – Неожиданно прорычал Денис и подорвался на ноги. Его шестерки уже встали рядом, словно сторожевые псы. Подбитый глаз затек, губа посинела, а он почему-то ухмылялся. В этот момент Артур вдруг подумал, что Денис Мальков – наиглупейший человек. То ли мозгов у него не было, то ли желания жить. – Какого хрена?

Ромал прищурился. Шестеренки закрутились, а кулаки вспыхнули, и он намеревался ринуться в бой, без сомнений, но Артур почувствовал это, предвидел, и потому сам вышел вперед и загородил друзей своей спиной.

– Не нарывайтесь, ребята, – предложил он спокойным голосом, – валите, пока руки и ноги на месте. Вам ведь не нужны проблемы?

– Ты что ли угрожаешь?

– Я что ли советую.

– Катись на хрен со своими советами, кретин.

– Не нужно…

– … что? В душу я тебе нассал? Больное затронул?

– Да тут все ясно, – проворковал его дружок, – у этих парней тройничок!

По столовой вновь разнесся хохот Малькова и его шестерок, и этот хохот совсем не понравился ни Арту, ни Косте. Артур ухмыльнулся, спрятав руки в карманы брюк, и едва слышно пробормотал:

– У нас тут клиника, вортако.

– А я о чем, – ответил Костя, – болтать без толку.

– Что вы шепчитесь, лесбухи?

– Дружка своего к туалету приучите, а то забрызгал тут все, как в первый раз!

– И лужу его подотрите, он слегка обделался, когда мы общались.

Даниил растерянно захлопал ресницами, а Ромал и Селиверстов посмотрели друг на друга. Что в таких ситуациях нужно делать, как себя вести? Драться в институте нельзя, а бездействовать можно? Что важнее: остаться в универе или остаться человеком?

Костя пожал плечами, Артур засучил рукава. Он дернул уголками губ и сказал:

– Придется научить вас манерам. – А потом они одновременно сошли с места.

***

Кабинет заместителя ректора сиял чистотой. Документы были сложены в идеальные колонны, жалюзи были подняты, а маленькие фигурки медных слоников – расставлены по возрастанию прямо на столе, ближе к краю. На крутящемся, кожаном стуле сидел строгий мужчина с треугольными бровями. Он постукивал пальцами по подбородку, рассматривая трех студентов, приглашенных на ковер после происшествия, и молчал. Костя хмыкнул. У него так и вертелось на языке: «да бросьте, мы же не в детском саду », но потом, устав от размышлений и догадок, он решил сыграть по правилам. Если Рыкову Борису Андреевичу вдруг захотелось перевоплотиться в Макаренко – пожалуйста. Пусть потешится. Как там говорил Антон Семенович? Вся суть наказания в его ожидании?

– Денис Мальков в медпункте. – Наконец, нарушил тишину заместитель ректора и с интересом изучил лица провинившихся. В черном, выглаженном костюме он походил на секретного агента, которого со специальной миссией заслали в институт. – Что вы на это скажете?

Парни переглянулись, а потом Ромал легкомысленно ответил:

– Бывает.

– Бывает? – Не понял Рыков.

– Ага.

– Вы отдаете себе отчет в том, что сделали?

– Мы? – Удивился Селиверстов. – Вы считаете, это мы затеяли драку?