Ночные животные

Перед перерывом на обед Ромал чуть раньше ушел с пары. Он купил букет из ирисов и вложил маленькую записку с одним лишь словом «самой ». Выглядели цветы достаточно адекватно. Возможно, даже красиво. Костя понятия не имел, какой букет вообще способен очаровать девушку, и потому легкомысленно выдохнул. «Дело отнюдь не в цветах, а в том человеке, который их дарит». Так в парне разглагольствовал философ. Реалист же занудно повторял, что прелестная обложка скроет любой мусор. Мало кому интересно, что внутри. Человечеству подавай все самое красивое, вычурное, роскошное и беспечное, и при таком раскладе даже апокалипсис зайдет, если пройдет он эпично и со вкусом.

Костя дождался сообщения от Дани, в котором Волков доложил, что Лиза вышла из аудитории и направилась в соседний корпус. Костя ждал ее, казалось, целую вечность, но потом растерялся, едва она выпорхнула под солнечный свет. Она не сразу увидела его. Ее вообще не интересовали окружающие люди, погода и шумящие машины. Она спустилась по ступенькам, слегка припрыгивая, поправила золотистые волосы кончиками пальцев, а затем вдруг застыла, наконец, заметив горе-парня с ярко-синим маленьким букетом.

– Привет, – криво улыбнулся Ромал и подошел к Лизе.

Сколько угодно можно издеваться над неуклюжестью Кости, но ни один мужчина не смог бы побороть в себе трепет, находясь под пронзительным взглядом этой девушки. Она обладала удивительной способностью замораживать мысли. Неприступная, неотразимая и настолько желанная, что во времена Трои из-за нее определенно развязали бы войну.

– Ну, привет, – равнодушно отрезала Лиза, – опять ты.

– Опять я.

– Что на этот раз скажешь?

– Ничего нового, – Ромал пожал плечами, – с пар ушел пораньше.

– И к чему такие жертвы?

– Удивить тебя хотел.

– Вот значит как, удивить… этим? – Она кивнула на цветы и скрестила на груди руки, поморщившись, как от неприятного запаха. В нежно-розовом платье она смотрелась мило и беззащитно, но вот глаза выдавали ее ледяную натуру и надменность. Казалось бы, что в таком человеке может привлекать? Но ведь привлекало, манило, звало и очаровывало. Как дурман или магия. Костя понятия не имел, почему он не мог оторвать от нее взгляда. – Ты чего добиваешься?

– Может, ты мне нравишься. – Честно признался парень.

– Может, передумаешь?

– Не хочется. Меня пока что все устраивает.

– Пока что… – вздохнула девушка, и на мгновение могло показаться, что это та самая блондинка, которая улыбалась на ступеньках университета. Но уже в следующую секунду на смену улыбке пришла холодная усмешка, и Лиза отвернулась. – Ну, комедия.

– Скорее, драма. Ты чего так утрируешь? Я просто пообщаться хочу.

– Идиотская затея.

– Почему же?

– Время зря потеряешь. У меня уже есть друг.

– Как хорошо, что я не собираюсь с тобой дружить.

– Ты прикалываешься?

– Нет, цветы и, правда, тебе. – Костя шагнул вперед и протянул девушке букет, но она закатила глаза и отпрянула в сторону, будто он собирался заразить ее смертельным вирусом. – Не любишь ирисы?

– Не нужны мне твои цветы.

– Они не мои.

– Мне все равно, чьи они. Можешь, выкинуть их.

– Значит, выкину.

– Выкидывай.

Ромал погрузился в какое-то странное состояние. Он, пожалуй, ничего не понимал и даже не догадывался, что происходит. Говорила Лиза серьезно или просто издевалась? Он разозлился, сильно разозлился, но больше на себя и свою глупость. Она капризничала? Ей хотелось, чтобы за ней побегали? Почему она вела себя так грубо?

– Есть причина, – проговорил он, подняв на девушку глаза, – какая?

– Синий – не мой цвет.

– Ты поняла мой вопрос, Лиз. Ответь на него.

– Да что тут отвечать? – Спросила блондинка. Она смахнула с лица волосы и вдруг с сожалением посмотрела на Ромала. С жалостью. Как будто он щенок, которого выставили из дома за оплошность; как будто он дворняга, помойная шавка; как будто он ее попросту недостоин. Родился не там, родился не тем. Вот подошел бы к ней Артур Селиверстов, и у них завязался бы совсем другой разговор. А Костя – кто он вообще такой? Отброс. Люди с такими даже в метро рядом не становятся, сразу сторонятся, переглядываются. А взять его за руку, обнять за плечи… неожиданно до Ромала дошло, что не скука светилась в голубых глазах Лизы. Это была банальная, мать ее, брезгливость. Пренебрежение.

Давно уже Костя не чувствовал себя так погано. Он ухмыльнулся, подошел к ржавой урне и выбросил букет. Возможно, Лиза смотрела ему вслед, когда он уходил. А, может, и нет. Костя так и не узнал правду, потому что сам ни разу не обернулся.

Тем временем, Даня первым пришел в столовую, купил кефир и уселся в конце зала. Он достал конспекты по английскому языку и нахмурился, не понимая половины из того, что он записал на практических занятиях. С информатикой намного проще, в формулах и расчетах Волков чувствовал себя гораздо свободнее, чем в грамматических структурах и в десятке временных форм. Но выбирать не приходилось. Изучение английского языка – так же необходимо, как и изучение математического анализа. Даня отпил кефир, подчеркнул в предложении новые слова и принялся выписывать их на отдельный листок, чтобы быстрее запомнить, как вдруг он услышал чей-то смех. Даня оглянулся, но потом вновь вернулся к конспектам. За соседним столиком сидели его одногруппники, пятеро парней, с которыми у Волкова никак не получалось найти общий язык. Они вечно смеялись над ним. Он уже к этому привык, правда, внутри все равно образовалось странное чувство. Легкое волнение.

Даня приподнял подбородок, выискивая Артура или Костю, но никого не увидел.

– Чего грустишь? – Внезапно спросил низкий голос, и рядом с Волковым уселись его одногруппники. Даня даже не понял, как это случилось, в один миг – он сидит один, а уже в следующий – его окружили, будто лагерный костер. Он растерянно вскинул брови, а тот парень, что оказался ближе – Денис – положил руку на спинку его стула. – Все в норме?

– Абсолютно. – Ответил Даня. – Я делал английский.

– И как он?

– Кто?

– Английский, дятел. Как твой английский?

Волков нахмурился, пытаясь понять своего одногруппника, но мысли смешались. Он не понимал, почему Денис назвал его дятлом. Это оскорбление или шутка?

Даня посмотрел в серые глаза Дениса, такие же некрасивые, как и все его квадратное лицо, усыпанное шрамами от выдавленных прыщей, и сказал:

– Мой английский в порядке.

– Уверен, что помощь не нужна? Ну, там… – Денис шмыгнул носом и переглянулся с друзьями, словно они мысленно общались, – правило разжевать, свет пролить?

– Правило разжевать?

– А свет пролить?

– Я… – Волков смущенно улыбнулся. Странный разговор. Он прижал руки к коленям и совершенно невинно отозвался, – я не понимаю, я не…

– Что ты там делаешь?

– Где делаю?

– Ручонками под столом.

– Я ничего не делаю.

– Да я ведь вижу. Натираешь что-то. Что ты блин натираешь?

– Я не…

– Ты на меня натираешь?

– Вот дятел! – Взвизгнул, будто свинья, еще один парень, подался вперед и столкнул стакан с кефиром прямо на штаны Дани. Белая жидкость разлилась по ремню и пролилась между ног. Даня в ужасе округлил глаза. Он попытался смахнул руками воду, а парни еще громче расхохотались, едва не валясь от коликов.