Норби спускается на Землю. Норби и великое приключение адмирала Йоно

— Пока никуда. Взгляните-ка еще раз на мою семейную реликвию.

— Она выглядит точно так же, как и на Марсе.

— Да, но попробуйте взять ее в руки.

Робот приложил металлический палец к резной поверхности слоновой кости.

— Мне не нужно класть всю руку, адмирал. Достаточно одного пальца, чтобы настроиться на объект. Но он не механический и не электронный, поэтому я не вполне понимаю, чего вы хотите от меня.

— Используй все свои таинственные таланты, чтобы настроиться на прошлое этого предмета.

— Это трудно, но осуществимо, — проворчал Норби. — Зачем?

— Я хочу отправиться с голографической камерой в прошлое, когда этот кусок слоновой кости был частью настоящего бивня и принадлежал живому слону!

По спине Джеффа пробежал неприятный холодок.

— Путешествия во времени — очень рискованная вещь, адмирал, и я совсем не уверен, что Норби сможет с необходимой точностью определить местонахождение предмета в прошлом.

— Зато я уверен, — металлически проскрежетал робот. — Я гениален и способен на многое. Можете не сомневаться: я найду того слона.

— Нет, — твердо сказал юноша. — Путешествия во времени очень опасны.

— Но никто, кроме Норби, не умеет путешествовать во времени, — возразил Йоно. — Я помню, как ты рассказывал, что в нем содержится определенное количество металла, оставшегося от предыдущей Вселенной.

— Да, — сказал Джефф. — Но Другие не одобряют путешествий во времени, и, поскольку этот талант Норби уникален, мы с ним стараемся не применять его без крайней необходимости.

— Другие… — Адмирал поскреб подбородок. — Если бы я хуже знал Норби, то сомневался бы в ваших рассказах об этой таинственной инопланетной расе. В конце концов, я никогда не встречался с ними. Они в самом деле такие мудрые и замечательные?

— Сейчас — да, — ответил кадет. — Их история старше всей цивилизации гомо сапиенс, даже гоминидов и неандертальцев. Другие существуют уже очень долгое время и многому научились. Сейчас они живут только на космических кораблях и не вмешиваются в развитие планетарных цивилизаций.

— Вы, земляне, доросли до орбитальных поселений, — добавил Норби. — Вы колонизировали некоторые планеты, луны и астероиды в вашей Солнечной системе, но это капля в море по сравнению с тем, что совершили настоящие исследователи космоса, вроде Других.

— Пожалуйста, адмирал, — просительно продолжал Джефф. — Другим не понравится, если вы вмешаетесь во время, в котором жили ваши предки.

— Я не собирался вмешиваться, — парировал Йоно. — Я просто хотел заглянуть через пространство и время в великолепную африканскую саванну и сфотографировать того самого слона, из бивня которого сделана наша семейная реликвия. Мы не причиним вреда ни слону, ни человеческой истории. Это будет приятное маленькое приключение, как раз для уик-энда.

— Целый уик-энд лишь для того, чтобы сфотографировать слона? — недоверчиво спросил Норби.

— Мы сделаем поправку на твои ошибки, Норби. Плюс время, которое нам потребуется для возвращения на Марс и демонстрацию фильма. Разумеется, мы скажем, что этот слон похож на древнего, но я-то буду знать, что он на стоящий! Что скажешь, Джефф? Я мог бы приказать тебе и твоему роботу отправить «Гордость» в прошлое, но это мое личное приключение, поэтому я прошу вас. И не забывай, что мне принадлежит не только замысел, но и вся ответственность за его исполнение.

«Вся трудность в том, что мне действительно хочется согласиться», — подумал Джефф.

Норби прикоснулся к нему.

«Это может быть весело», — телепатически передал он.

— Адмирал, — медленно произнес Джефф. — Путешествие во времени действительно может оказаться опасным. Однажды мы с Норби изменили историю, когда застряли во Франции XVIII века, и нам пришлось приложить много усилий, чтобы исправить положение^[2], но в большинстве случаев ничего ужасного не происходило. Я не думаю, что съемка одного африканского слона может повлиять на ход истории.

— И я тоже. — Йоно потер руки. — В те далекие времена мировой общественности не было дела до того, что происходит в Африке. Но мне бы не хотелось, чтобы Норби настроился на менее отдаленное прошлое нашей семейной реликвии и проявлял интерес к… э-ээ… романам моей прапрабабушки.

— У нее в самом деле был роман с русским космонавтом? — спросил робот. — Поэтому она и решила называть первенцев мужского пола русскими именами?

— Не надо петь с чужого голоса, Норби, — смущенно пробормотал Джефф.

— Но адмирал сам намекнул на это, разве не так?

Йоно закряхтел:

— С Иви случится припадок, если она узнает о нашем разговоре. Незаконная примесь русской крови…

— Но, может быть, африканские и русские космонавты были просто хорошими друзьями? — дипломатично предположил юноша.

— Слишком хорошими, — проворчал адмирал. — Так или иначе, тот русский умер. Несчастный случай по завершении высадки на Ио. А после этого, как без устали повторяет моя сестра, наша прапрабабушка вполне законным образом вышла замуж за отдаленного родственника, одного из ранних марсианских колонистов. Без сомнения, она всего лишь отдавала дань уважения павшему товарищу, когда назвала своего первенца Борисом.

— Разумеется, сэр, — одновременно сказали Джефф и Норби.

— Прапрабабушка стала важной персоной в марсианской колонии, как тогда назывался Город. Она не только сделала суахили официальным языком колонии, но и ввела традицию семейного матриархата. Думаю, моя сестра жаждет быть похожей на нее.

— За исключением тесной дружбы с русскими, — заметил Норби.

Йоно похлопал его по шляпе:

— Странно, что именно сейчас Иви принимает у себя русскую… ну, почти русскую, которая пытается подружиться с ней или хотя бы доказать родственную связь между нашими семьями. Будет забавно думать о Вине Грачевой как о члене снобистской семьи Йоно.

Джефф указал на семейную реликвию:

— Если госпожа премьер-министр считает, что ваша прапрабабушка подарила этот бивень одному из ее русских Предков, то нам лучше быть с вашей реликвией поосторожнее. Возможно, Вина хотела показать вам любовную записку, в которой упоминается об этом даре.

— Не произноси слов «любовная записка» в присутствии моей сестры. И без того уже достаточно плохо, что прапрадед Вины был братом того русского космонавта… Что-то не так, Норби?

— Не знаю. — Робот раскачивался взад-вперед с закрытыми глазами. Потом глаза раскрылись, и он уставился на Йоно и Джеффа. — Я снова прикасаюсь к слоновьему бивню и сомневаюсь, смогу ли найти его в прошлом.

— Сомневаешься? — проворчал Йоно. — Ты хочешь сказать, что не уверен в своих силах?

— Я назвал себя гениальным роботом. Гениальным, но не безупречным.