Нова и Куинтон. Без сожалений
Шрифт:
– Я расскажу тебе после того, как мы отыграем, - бормочу я, спеша через парковку к машине.
Она следует за мной, скользя по льду.
– Почему ты не можешь просто сказать мне сейчас?
– Потому что ты будешь волноваться, - говорю я, засунув руку в карман, чтобы достать ключи от машины.
– А твои мысли должны быть только о выступлении.
После этого, Леа и я начинаем разгружать барабаны из машины. Уже поздно, на небе полно сияющих звезд, и я вспоминаю то время, которое провела, глядя на звезды с папой, Лэндоном и Куинтоном. В какой-то момент я потеряла их всех. Куинтон однако вернулся, но в то же время он все еще далеко. И теперь, если еще один человек
Прекрати, Нова. Ты даже не знаешь, умерла ли она.
Когда мы заносим последние барабаны внутрь, Леа закрывает дверь, а потом улыбается чему-то за моим плечом. Она поднимает руку и машет кому-то.
– Эй, мы здесь, - потом она шепчет мне, - Нова, улыбнись. Ты выглядишь так, будто твоя собака только что умерла.
Я старюсь собраться, вовлекая себя в игру, и натягиваю фальшивую улыбку, когда к нам подходят двое парней. Один из них повыше, со светлыми волосами и яркими татуировками на обеих руках. Другой парень немного ниже, но симпатичный, с каштановыми волосами, которые свисают на лоб, и голубыми глазами, которые подходят к его рубашке. Он коренастый, и я предполагаю, что он и есть Броуди, футболист и гитарист.
Леа знакомит нас, и я узнаю, что была права. Броуди тот, что пониже и довольно приятный, по крайней мере, на мой вкус. Я едва успеваю вымолвить хотя бы слово, прежде чем Леа и он начинают целоваться, отойдя от сцены.
Брэкстону, тот, что выше и басист, кажется, немного неловко во всей этой ситуации, он стоит, засунув руки в карманы, осматривая бар, стараясь не реагировать на шумиху, которая происходит рядом с нами.
– Привет, - наконец говорит он, глядя на меня. Его глаза проходят вверх и вниз по моему телу, и он кажется немного смущенным.
– Значит, ты тот самый крутой барабанщик, о котором говорила Леа?
Я улыбаюсь, несмотря на огромное удивление в его голосе.
– Ага, это я.
Он смотрит на меня с раздражением, смешанным с недоверием.
– Да, думаю, что мне придется убедиться в этом самому, потому что я на это не куплюсь, тем более, что ты в группе с тем чуваком Джексоном, который полный отстой.
Я смотрю на Леа, которая все еще «занята», прижатая к стене, а затем бросаю надменный взгляд на Брэкстона.
– Да, ты увидишь. Поверь мне.
– Обычно я не злой человек, но он ведет себя как осел, и сегодня вечером он в этом убедится. Я уверена.
– Решила немного подерзить?
– спрашивает он ехидным тоном, выгибая брови.
– Только потому, что ты ведешь себя, как придурок.
– Я чувствую себя ужасным человеком, как только это говорю. – Извини.
– Брэкстон, хватит, - Броуди перебивает нас, по-прежнему держа Леа. На его губах видна помада, тогда, как у Леа ее почти не осталось.
– Нова помогает нам, не надо быть такой задницей.
– Извини, - бормочет Брэкстон, а Леа и Броуди возвращаются к своему занятию. Брэкстон потирает затылок, глядя на бар. – Может, ты хочешь выпить? Я могу заказать пару шотов и, возможно, это поможет нам расслабиться.
– Он звучит сомнительно.
– Нет, спасибо. Я не большой любитель выпивки и тем более крепких напитков.
– Ладно, думаю, это круто.
– Он замолкает, и я вижу, что он хочет еще что-то сказать. Он засовывает руки в карманы и раскачивается на пятках.
– Как давно ты играешь на барабанах?
– Несколько лет, - говорю я, и он кивает головой с невнятным интересом, уставившись на стол, рядом с которым наклонилась официантка, ее платье такое короткое, что ничего не скрывает.
После этого мы замолкаем.
Я хочу уйти, но боюсь, что стоит мне это сделать, как нас позовут на сцену. Наконец, после очень мучительных двадцати минут, к нам подходит Стелла и говорит, - поднимайте свои задницы»– Подождите, нам нужно решить, с какой песни мы начнем, - вспоминает Леа, когда Броуди поднимает гитару с пола и направляется к сцене.
– Вы, ребята, еще не составили свой плейлист?
– спрашиваю, готовая отыграть этот концерт и расслабиться, что могут дать мне только барабаны. Мне просто нужно очистить голову на время. Подумать о музыке. Забыть обо всем, что так неожиданно на меня свалилось. Брэкстон качает головой, и затем все трое начинают спорить о том, какой кавер будет лучшим вариантом для начала. Я стараюсь сохранять спокойствие, прислонившись спиной к стене и наблюдая, как Стелла начинает терять терпение из-за их неорганизованности. Я знаю, что она с легкостью может выкинуть их из состава, поэтому я, наконец, делаю шаг вперед и предлагаю, с моей точки зрения, хорошую песню для начала.
– Как на счет «Tears Don’t Fall» от Bullet for My Valentine?
– предлагаю я, потому что в данный момент хочу по-настоящему побить по своим барабанам.
– Эту песню должен петь парень, а Леа – девушка» Брэкстон бросает на меня самый жесткий взгляд, который я когда-либо видела.
– Я уверена, что она справится, - я смотрю на Леа, прося поддержки.
– Не так ли?
Она мне улыбается.
– Я думаю, что это идеальная песня. Отличный выбор, Нова.
Брэкстон произносит что-то себе под нос, что звучит ужасно похоже на «тупая сука». Я делаю глубокий вдох и отмахиваюсь, потому что это действительно не имеет значения. Не тогда, когда так много всего происходит. Затем Леа и я поднимаемся на сцену и устанавливаем барабаны позади, чтобы они идеально вписывались сразу за микрофоном, в то время как Брэкстон и Броуди подключают свои гитары к усилителю.
Софиты направлены на нас и людей, сидящих за столиками и в баре, которые почти не обращают на нас внимания, но их достаточное количество, что дает мне ощущение бабочек в животе. И мне нравится это чувство. На самом деле, я ждала его. Вот что значит игра на барабанах для меня. Отвлечение. От всего, что происходит вокруг меня. От всех моих проблем. Внутренней боли. Путаницы. Моих мыслей.
– Брэкстон ненавидит меня, - говорю я Леа, установив последний барабан из комплекта на пол.
Она качает головой, заправляя прядь волос за ухо.
– Он просто расстроен, потому что Спайк здесь не для того, чтобы играть с нами.
– Спайк?
– спрашиваю я, переставляя барабаны туда, где мне будет удобно.
– Да, наш бывший барабанщик, - она регулирует высоту микрофонной стойки.
– Ваш барабанщик был назван в честь персонажа из «Баффи - истребительница вампиров»?
Она фыркает от смеха.
– Ну, это его ненастоящее имя. Просто прозвище, которое он дал себе сам, потому что ненавидел свое настоящее имя.
– И как же его зовут?
– спрашиваю, подбирая барабанные палочки и вертя их через пальцы.
Уголки ее губ поднимаются вверх. – Ларри.
Я перестаю крутить палочки.
– Ладно, теперь я поняла, почему он сменил имя.
Она снова начинает смеяться, но ее смех быстро превращается в нервозность, когда Стелла кричит, чтобы мы начинали. Через несколько секунд мы все готовы, в нескольких шагах от выступления. Леа выглядит нервной, стоя под светом и барабаня пальцами по ноге, и я чувствую тоже самое, но в то же время жажду другого ощущения внутри себя, потому что оно сотрет все остальное, что мне мешает.