Новые горизонты
Шрифт:
Да, хорошо, когда работать ради содержания семьи не обязательно, хорошо, когда богатое наследство преподносится тебе на блюдечке с голубой каёмочкой и деньги имеются в достатке всю жизнь. Но будь иначе, не чурался бы господин Патрушев чиновничьей работы, а там, глядишь, и в ссыльнопоселенцы вряд ли бы угодил. С началом крестьянской реформы его, по словам Николая Ивановича, ни с того ни с сего (а я подозреваю, смерть жены так повлияла) понесло гневно изобличать внутреннюю политику царского правительства, прошедшие реформы по освобождению крепостных крестьян он счёл недостаточными.
За это впоследствии господин Патрушев и получил императорское неудовольствие,
Вот если честно, я этого вообще не понимаю. Кому и что он своей последней выходкой пытался доказать? Чиновникам? Царю? Смотрите, какой я крутой? Мне на ваши угрозы и наказания наплевать, я их ещё и усугубить могу. Ага, специально шапку не одену и отморожу уши назло бабушке! Это что, какая-то гипертрофированная сверхинтеллигентность его покусала? Тараканов в голове приумножила, а понимание законов жизни сократила напрочь. Не удивлюсь, коль "папашка" своим эпатажем лишь рассмешил царское окружение. Он что, как развлечение эту ссылку воспринял, как временный отдых в сибирском лесу? Или как пламенный символ — "Назло врагам страдать я буду"?
Путилов прервал затянувшееся молчание вопросом:
— А есть ли ещё песни?
— Есть.
— Тогда давайте перейдём в главную залу, чтоб всем нам было удобно слушать. Мне кажется, и остальные песни будут хороши.
Эх-х, петь так петь! Ну и выдал я небольшой концерт уже для всей с удобством рассевшейся компании. От души выдал! Вспомнив, как Николай Иванович сетовал на излишнюю ревнивость моего "папа" к "мама", причём даже в отношении своих друзей, я спел романс:
Где взять мне силы разлюбить
И никогда уж не влюбляться,
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими расстаться?..31
На этот раз после окончания песни уже никто не пожелал высказывать своё мнение, все замерли в ожидании продолжения. Я припомнил чьё-то высказывание о том, что "отец" очень хотел побывать в Стамбуле, но так и не смог туда попасть, и спел:
Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нём.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнём...32
Можно сказать, я врастал в реальность. Подбирал репертуар под конкретного человека, под его мысли, поступки и под его жизнь. А закончил я, конечно же, песней о море, оно для всех присутствующих наиболее животрепещущая тема.
По зеленой глади моря,
По равнине океана
Корабли и капитаны,
Покорив простор широт,
Мира даль деля на мили,
Жизни даль деля на вахты,
Держат курс согласно фрахту в порт, в порт.
Море, море, мир бездонный,
Пенный шелест волн прибрежных,
Над тобой встают, как зори,
Над тобой встают, как зори,
Нашей юности надежды...33
По глазам слушателей было видно, что концертом своим я душу каждого затронул.
29песня Александра Розенбаума "Вечерняя застольная" (прим.
автора).30песня "Дай бог", стихи Евгения Евтушенко, музыка Раймонда Паулса (прим. автора).
31романс "Мольба", стихи Николай Зиновьев, музыка Александр Малинин (прим. автора).
32романс "Никогда я не был на Босфоре", на стихи Сергея Есенина (прим. автора).
33песня "Море", стихи Леонида Фадеева, музыка Юрия Антонова (прим. автора).
Глава 17
Я спел десять песен. Десять, не побоюсь этого слова, замечательных песен. И решил на этом остановиться. Думаю, для возвеличивания образа Патрушева-старшего как поэта песенника этого будет достаточно. Всё ж таки мне и для себя надо репертуар попридержать, жизнь-то долгая. Но вот чего-чего, а стихов я на счёт "своего папа" запишу много, этого добра в моей памяти скопилось предостаточно. Правда, надо признать, по большей части отрывками, но благодаря настойкам Софы я смог вспомнить, наверно, всё когда-либо услышанное и прочитанное мною.
Конечно, кто-нибудь посчитал бы приписывание себе чужих шедевров неэтичным, но только не я в данной реальности. Меня всегда поражали люди, осуждающие попаданцев за исполнение песен и стихов, не ими написанных. Как же, как же, плагиат в чистом виде. Но ведь если попаданец их не споёт, этих прекрасных песен в этом мире может и не быть. Я помню, какую волну перемен породила пресловутая бабочка Бредбери, и понимаю, какое цунами преобразований способен вызвать деятельный человек из будущего (про недеятельных попаданцев обычно не пишут).
Даже не вмешайся он в глобальные события, на том же бытовом уровне всё равно пойдут изменения. В первую очередь изменятся судьбы людей, с которыми он общается. Кто-то не родится или случайно умрёт гораздо раньше начертанного ему срока и не оставит потомства, а кто-то, наоборот, сможет появиться только в этой реальности. Не напишутся стихи и песни, известные попаданцу, но напишутся новые, причём не менее прекрасные, чем были в его мире. Так зачем же загонять себя в какие-то рамки? Для улучшения своей жизни и жизни близких нужно использовать всё: и опыт, и ум, и в том числе знания, что тебе достались.
Ну... во всяком случае, лично я так и собираюсь поступать.
Пока я предавался размышлениям о превратностях поэзии попаданцев, вся тусовка принялась по новому кругу обсуждать жизнь Патрушева, его таланты и сколько всего он ещё смог бы натворить. Хм, ну, в смысле творчества, а не чудилова. Тут и я подлил масла в огонь, сказав, что намереваюсь к лету выпустить первый том его стихов, и господа с большим воодушевлением гарантировали мне содействие в этом вопросе и протекции перед издателями. Вот и прекрасно, мы под это дело заодно и Машкины рассказы с романами в журналы пропихнём.
Может, и я что-нибудь напишу. Связанное с наукой, например, или с изобретательством. А что? Пора уже создавать себе имя в научном мире, это откроет мне новые двери. Сперва, разумеется, изучу изданные работы "отца", потом выдам три-четыре работы от его имени, а после уж и свои "нетленные творения" представлю на обсуждение современных учёных. Чую, знатно развлечёмся!
По ходу разговора коснулись ещё одной очень интересной темы, и я с ходу решил её поддержать и развить.
— Александр, не проясните ли нам один любопытный момент? Мы с друзьями всегда считали вашего отца немного провидцем, хоть он и отрицал это. Так вот, предсказывал ли он что-нибудь вам?