Новый Мир (№ 2 2010)

* * *

Когда [по кончине принца Соти-но мия] я вновь задумала стать монахиней

(Пять стихотворений)

Оставить сей мир?

Но самая мысль об этом

Печалит меня.

Лишь подумаю: это ведь я —

Та, к которой ты так привык.

sub * /sub

Могла ли я думать,

Что, оставшись жить и не в силах

Позабыть о тебе,

Я сделаю тело свое

Памятным даром твоим?

sub * /sub

Теперь я просто

Тот случай припоминаю,

Да, да, это было.

Но той горечи не нахожу я,

Чтоб забыть о тебе помогла мне.

sub * /sub

Я по голосу твоему —

В тех наших беседах — скучаю.

Твой облик вместе со мной,

Он в точности тот, что при жизни,

Но ведь он же не говорит...

sub * /sub

Да, я вижу его,

И все же я неутешна:

Это не он тогда

Любить меня обещался,

Того больше нет, и я плбачу.

sub /sub

* * *

Как-то, в ту пору, когда не стало Косикибу-но найси,

пошел снег: он шел и таял

Зачем же именно ты

Среди пустынного неба

Исчезла навек?

А легкий, что пена, снежок

Все идет себе да идет.

sub /sub

* * *

Когда скончалась Косикибу-но найси, [Идзуми-Сикибу]

глядя на своих внуков, сложила стихи:

Покинула нас.

Но о ком сильней сожалеет

Она там у себя?

Ну, конечно, ей дети дороже.

Ведь мое дитя мне дороже.

sub /sub

* * *

Стихи, сложенные, когда не стало Косикибу-но найси. [Идзуми-Сикибу]

поднесла храму Отаги ручной ларец, который ее дочь всегда носила с собой,

и попросила прочесть там сутры в память о ней :

Как мучит меня тоска,

Услышь, если ты слышишь,

Лишь колокол загудит!

Эти удары… Да можно ль

Забыть тебя хоть на миг?

* * *

Нет у меня никого,

Кто обо мне погрустил бы.

Неужто еще живой

Самой себе мне придется

Сказать: о, бедняжка, бедняжка?

* * *

Ее навещал украдкой один человек. Как-то оказалась

на нем новая исподняя одежда, которая сильно шелестела.

«Несносная!» — сказал он, снял эту одежду и ушел.

Наутро она:

От тебя ни звука.

Больше не зашумит твое платье…

Горько, а есть и такие:

Лишь только ему доверишься,

Отбросит, как вещь докучную.

Фудзивара-но Тосинари

sub (1114 — 1204) /sub

* * *

Увижу ли снова

Прекрасные поля Катано,

«Охоту на вишни»,

Снег летящих цветов

На весеннем рассвете?

* * *

В тот день, когда государь-инок Сутоку-ин посетил

дворец Коноэ-доно, там по его повелению слагали стихи

на тему «Далекое путешествие к вишням в горах», и я тогда написал:

В виденьи сперва

Вставали они предо мною,

Ветки вишен в цвету.

Сколько же я вершин перешел,

И над каждой — белое облако!

* * *

Думаю о былом

В хижине, крытой травою,

Ночью под шум дождя.

Не умножай моих слез

Песней своей, кукушка.

* * *

Уже унеслась?!

А когда я в полночь проснулся,

Ты рядом была.

Он словно и теперь раздается

У моего изголовья, твой голос!

* * *

Остановлю коня.

Пусть еще попьет на дорогу.

Столько росы

Отряхнули горные розы

В реку Идэ-но Тамагбава!

* * *

Фусбими-гора.

Прилег я под сенью сосен.

Гляжу на простор.

Рассвет. Вдоль поспевшего поля

Побежал ветерок осенний.

* * *

«Отважные мужи»

Отвязали тревожные колокольцы

И, видимо, спят.

Луне они препоручили сторожку

В горах, близ поспевшего поля.

* * *

Отчего стали думать,

Будто мир наш горестей полн?

Просто каждую осень

Луна отражает невольно

Сердце тех, кто любуется ею.

* * *

Мог ли я уповать

На новую с осенью встречу,

Когда с ней разлучался?

Что опять загляжусь на луну

В нашем изменчивом мире?!

sub /sub

* * *

Сайгё-хоси, находясь в уединении на горе Коя-сан, узнал,

что я составляю изборник, и тогда он выбрал у себя стихи

и отправил ко мне, надписав на обертке письма:

Листья слов моих