Новый Мир (№ 2 2010)
Шрифт:
Красоты цветов не имеют,
Но, мне кажется, есть
У иных некий цвет свой и запах.
Буду рад, если что сгодится.
Ответ:
Мир оставя, вступил
Ты на Истинный путь. Не на нем ли
Листья слов возросли?
О, мне внятен их запах и цвет,
Глубокий, волнующий сердце.
Дзякурэн-хоси
(ум. 1202)
* * *
Бухтой Вакба-но ура
Сквозь сосен хвою густую
Любуюсь я свысока.
К ветке вот-вот приблизится
Дзиэн
sub (1155 — 1225) /sub
* * *
Равнина Небес.
Дым над вершиной Фудзи
Цвета весны
Стелется дымкой легкой
В светлеющей вышине.
* * *
В горном селенье
Тянутся ввысь ветки сливы
Сквозь вечернюю дымку.
И — никого, кто пришел бы
Такое жилище проведать!
sub /sub
* * *
Осень в начале.
В скудном солнечном свете
Лето осталось,
Но сумрак возле плетня густеет
И ветерок — в верхушках хаги.
* * *
Лишь день забелеет,
Я первым делом сравню
Рукава мои с алой листвою.
О, морось в глубокой ночи,
О, полночные слезы!
* * *
Эй, зимняя морось!
Когда б не мои рукава,
Наперсники скорби,
Что окрашивать станешь потом,
После красных листьев осенних?
* * *
Тропы в горах!
Когда вы принять успели
Осенний лик?
Невиданный прежде цвет
У облаков на закате.
* * *
Столько лет я глядел, —
Луна не меркла в ту пору
За облаком слез.
И поныне я осень встречаю,
Но об осени я тоскую.
* * *
Глубокая осень
Объяла остров Авадзи.
На раннем рассвете
Провожает ветер с залива
Луну, что плывет на запад.
sub /sub
* * *
Что же любовь?
Разве может морось окрасить
Ветку сосны?
Ветер ропщет в поле Плюща,
Белеют листья изнанкой вверх.
* * *
Из осени в осень
Так подолгу луну созерцал я.
Это было со мною.
Смею ль сетовать, что во мраке
Прожил я пять десятков лет?!
* * *
Сей мир земной,
Сердце свое возвысив,
Отвергаю сполна.
К дыму над Фудзи вершиной
Уношусь пламенеющей мыслью.
* * *
О думах моих
Кто расспросит меня? Ни единый.
Отчего это так?
Я лицо поднимаю. В небе
Луна сияет так ясно.
* * *
Радость какая!
Месяц Зайца, седьмое число.
Это значит, завтра
Будда на свет в этом мире
Родиться благоволит!
* * *
Луна на рассвете.
Взгляд мой следит за ней,
Скользящей к закату.
Колокол на часовне в поле —
Как хорошо его слушать.
Санович Виктор Соломонович родился и живет в Москве. В 1962 году окончил Институт стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова. Ученик Н. Г. Иваненко, В. Н. Марковой, Н. И. Конрада. Среди многочисленных
переводов — одна из самых знаменитых книг японской литературы — «Сто стихотворений ста поэтов» (выдержала пять изданий). Автор исследования «Из истории русских переводов японской художественной литературы»(М., 2008).
Летающий остров аниме
Кудрявцев Леонид Викторович родился в 1960 году. С 1989 по 1994 год работал в издательской системе. Стипендиат Литфонда Союза писателей СССР. В 1993 году принят в красноярский Союз писателей. С 1994 года – профессиональный писатель, лауреат жанровых премий в области фантастики. Переводит с польского языка. Живет в Москве. В “Новом мире” печатается впервые.
Что это такое?
Своим возникновением аниме обязано манге — японскому варианту комикса.
Этот термин имеет весьма почтенную историю — его придумал великий художник Кацусика Хокусай для серии гравюр “из жизни”. Слово запомнилось, что называется, пошло в народ. Со временем им стали называть любые истории в картинках.
Чем манга отличается от своего европейского и американского собрата?
Ну, хотя бы тем, что по сравнению с комиксами в ней более плавная и подробная раскадровка. Часто каждая отдельная картинка показывает лишь то или иное движение персонажа, и “прочитать” их можно только в последовательности. В результате получается что-то вроде сплава кино и комикса. Не зря то же аниме получило свое название лишь в семидесятых годах прошлого века, а до этого именовалось manga iega — движущаяся манга.
Если в других странах комиксы вчистую проиграли битву кино, в Японии на этом фронте нет ни победителей, ни проигравших: войны не случилось. Так тесно связанным жанрам воевать не имеет смысла. Они до сих пор дополняют, обогащают друг друга, и это идет им только на пользу. В данный момент интерес японцев к аниме просто огромен, а манга занимает треть от числа выпускаемой в Японии печатной продукции.
Система сотрудничества проста: большая часть аниме-сериалов до сих пор снимается по манге. То есть сначала издается манга, и если она пользуется спросом, то по ней почти наверняка делают аниме-сериал. Этот процесс запросто может идти “прямо с колес” — с появлением очередного тома манги добавляются и новые серии. Есть очень популярные аниме-сериалы, выходящие таким образом уже на протяжении лет пяти, семи, десяти.
Справедливости ради следует добавить, что еще одной из причин популярности манги является излишняя усложненность японской письменности: средний японский школьник начинает полноценно читать лишь к концу начальной школы, к возрасту двенадцати лет. До тех пор манга просто незаменима. В ней, как и в любом комиксе, мало текста, и он предельно упрощен. Ну а тот, кто в детстве зачитывался мангой, потом с удовольствием смотрит аниме о приключениях рисованных героев.