Новый Мир ( № 2 2013)
Шрифт:
Гекзаметр по-русски я рассматриваю как дольник с мужской или женской цезурой на шестиударной основе, в котором любое ударение, кроме предцезурного и последнего в строке, может быть опущено и стать мнимым или подразумеваемым, как это обычно происходит в русских дольниках. Основной ритмический закон оригинала: в каждых трех соседствующих стихах ритмический рисунок повторяться не должен. Он создает необходимую вариативность, мешающую быстрому засыпанию при чтении или прослушивании. В своем переводе я постарался этот важный
Будет ли эта работа продолжена и завершена? — пока не знаю. Н. И. Гнедич переводил “Илиаду” двадцать лет, получая из императорской казны 4000 золотом ежегодного содержания для того, чтобы не отвлекаться на заботы о хлебе насущном от довольно трудоемкого и кропотливого дела. При современных интерактивных словарях и доступных в интернете ресурсах двадцати лет не потребуется, но пять — отдай, четыре на сам перевод и год на его редактуру и полное свед е ние. В нынешних условиях для меня этот матросовский подвиг представляется неосуществимым. Остается отложить его до лучших времен, которые, возможно, когда-нибудь да настанут.
Песнь первая
Муза, вещай мне о муже испытанном, кто поскитался
много с тех пор, как поверг священную Трои твердыню,
грады многих племён повидал и нравы изведал,
много и на море вынес напастей сердцем отважным,
спутникам и своей душе взыскуя возврата.
Но не сберёг всё равно сопутников, сколь ни старался, —
собственным погубили они себя безрассудством,
ибо, глупцы, коров Гелиоса Гипериона
съели, за что у них возвращения день он и отнял.
Что-нибудь нам и о том, богиня, дщерь Зевса, поведай.
Все уже остальные, избегшие гибели грозной,
дома были, равно и войны избежав и пучины, —
лишь одного, по жене изнемогшего и по возврату,
властная нимфа держала, богинь богиня, Калипсо
в недрах пещеры глубокой, желая соделать супругом.
Даже когда наступил тот год по прошествии срока,
в коем ему прийти домой предназначили боги
на Итаку, и там не смог избегнуть борений
со друзьями своими. — Его все боги жалели,
кроме Посейдона, чей гнев Одиссей богоравный
стойко сносил, покуда своей земли не достигнул.
Но к Эфиопам, далече живущим, сей отлучился,
ко Эфиопам, что врозь на самом краю обитают,
часть — при закате, часть — при восходе Гипериона,
дабы быков и баранов приять их стоглавую жертву.
Там за пиршеством сей веселился, — все ж остальные
у Олимпийца Зевса в хоромах вместе собрались.
К ним со словами отец и людей и богов обратился,
ибо в сердце своем пресловутого вспомнил Эгиста,
что достославным Орестом убит, Агамемнона сыном,
и, воспомнив его, ко бессмертным речи направил:
“Ой, о горе, во всём-то пред смертными боги виновны!
ибо всё зло, мол, исходит от нас, а разве не сами
за свои, вопреки судьбе, безрассудства страдают?
Так и Эгист, судьбе вопреки, Атреева сына
взял супругу, его же убил самого по возврате,
зная о гибели грозной, о коей поведали мы же,
зоркого Аргусобойцу ему пославши Гермеса
с тем, чтоб и трогать не смел ни его самого, ни супругу,
ибо ему Орест отомстит за Атреева сына,
лишь повзрослеет и землю свою вернуть пожелает.
Так и сказал Гермес, но мыслей благих не посеял
в разум Эгиста, — последний за это за всё поплатился!”
Был же на то ответ ясноокой богини Афины:
“О сын Кроноса, наш отец, величайший владыка!
И поделом, коль настигла его надлежащая гибель,
пропадом пусть пропадёт и любой свершивший такое;
у меня же в душе за разумного боль Одиссея,
беды вдали от друзей сносящего долго, к несчастью,
там, на острове в море, где пуп расположен пучины.
Лесом сей остров порос, ибо там обитает богиня,
злоразумного дщерь Атланта, кто ведает бездны
всей пучины, владеет столпами огромными теми,
кои промеж собой разделяют небо и землю.
Оного дщерь же его, объятого горем и скорбью,
держит, стремясь обаять и ласковым гласом и нежным
непрестанно, чтоб он об Итаке забыл, — Одиссей же,
лишь бы клубящийся дым земли своей заприметить,
и умереть пожелает. — Ужели твоя, Олимпиец,
не содрогнётся душа? — Одиссей угождал не тебе ли
пред кораблями Арг и вян, священный обряд совершая
там, где пространная Троя? — На что ты, Зевс, так разгневан?”