Новый Мир (№ 4 2007)
Шрифт:
С этого утра многое стало очевидным. Например, что расстаться с ним нестерпимо больно, а сблизиться невозможно, и от этого тоже больно.
Они вернулись на пляж вместе. Все, что она видела вокруг, в тот день казалось ей пронзительно ясным. Как будто она смотрела через чисто промытые стекла, без примеси грязи и пыли. С мира сошла патина или просто обострилось зрение? Надевать чистое белье и ложиться на свежие простыни, нестись на велосипеде, смотреть на танцующих бабочек, нюхать цветы, играть с ребенком. Еще когда тяжелая ленивая кошка равнодушно пройдется по твоей спине… Как много во всем разлито счастья, никто
Декорации на пляже оставались прежними. Рядом с Таней, близко придвинувшись, сидел мужчина со шкиперской бородкой и ласково поглаживал ее по спине. Таня сделала Саше испуганные глаза.
— Где ты была? Сережа тебя потерял. Я сказала, что ты на танцах, а они на всю ночь. Срочно позвони ему.
— Нет, поехали домой.
Через десять минут она сидела напротив пасмурного мужа и лгала ему первое, что приходило в голову, отчаянно презирая себя за вранье. Закончив, выдохнула, точно отделалась от тяжести, и спросила:
— Не хочешь дать мне развод?
— Совершенно не хочу.
Он спустился с веранды и взялся за тяпку, не желая разговаривать. Лучше бы он ее ударил. Но нет, это было бы слишком сильно, а сильных жестов он не делает, только размеренные. Бережет силы для остатка пути. Саша молча встала у него за спиной, не зная, что сказать. Стояла и смотрела на его смуглую, блестящую от пота спину. Двадцать два года его рука ночами лежала на ее бедре. Ее кожу он называл лайковой, а глаза малахитовыми. Глаза у нее какие угодно, только не малахитовые. Цвета хаки, цвета оливок, на свету они бывают табачными, но только не малахитовыми. Может, он имел в виду, что они каменные? Что она тоже каменная.
Саша немного постояла и пошла в дом, решив постирать занавески.
Дома Таня взволнованно сообщила, что “шкипер” сделал ей предложение. Ее мечта начала осуществляться.
— Может быть, этот пляж просто место, где сбывается главное? — предположила Саша, и Таня притихла, обдумывая.
После ужина Саша с Таней пошли гулять, но, свернув на дорогу, сразу наткнулись на Стаса.
— Ты что, меня избегаешь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, вытащил из кармана джинсов фотографию и показал ей.
— Зачем ты ее стащил?
Не ответив, он спрятал фото.
Саша усмехнулась. Надо же, украл из ее фотоальбома не какую-нибудь, а ту, на которой ей двадцать два. Будет спать с ней, а любить эту девушку с радостными глазами. Тогда еще был жив отец и она не была актрисой и танцовщицей в варьете, а заканчивала университет. Это потом все покатилось в тартарары, а в двадцать два все было отлично, просто отлично.
— Почему ты вчера не вернулась на пляж? Ты обещала…
— Что там делать? Лень, бессмыслица, и сосунки пристают...
Она пошла по дороге, опустив голову. Стас догнал и схватил ее за руку. Таня бесследно растворилась в вечерних сумерках. Кроме умения внезапно засыпать она также могла неожиданно исчезнуть, если что-то было не так. У нее было много способов спасения и защиты.
— Да что с тобой? — Он притянул ее к себе и посмотрел в глаза. — Ты что, ревешь?
— Зачем ты сказал, что уйдешь от меня? Ну уйдешь, а говорить зачем?
— Извини, прости, я дурак. — Он обнял ее и прижал голову к груди. — Девочка моя…
Саша с силой уперлась ему в грудь.
— Смеешься? Допустим, мне еще не конец. Но бабочка уже не станет куколкой. Ясно?
— Чушь какая-то.
— “Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза…” Ясно?
— Нет.
— Зима катит в глаза… Что тут неясного?
Она не выдержала и заревела в голос. Он прижимал к себе и гладил ее голову.
— А мне что делать? — Его голос был глухим. — Что делать мне? Если я хочу тебя, хочу с тобой спать, жить, гладить волосы. На этом берегу ты лучше всех танцуешь... Быстро ешь, наверняка много зарабатываешь, много себе позволяешь. Кожа у тебя как шелк, любовница, каких поискать… Зачем только я это говорю? Уже самому смешно…
Концовка вышла, точно он разговаривал сам с собою.
— И еще я умру на восемнадцать лет раньше тебя, — добавила Саша.
— Ты шутишь? — удивился он. — Брось, как можно об этом думать? Этого не будет. Я нарисую твой портрет, и ты никогда не умрешь.
— Я уже умерла, а ты дурак с поврежденными инстинктами. Не можешь найти себе девушку…
— Хоть сто. Они в меня не попадают. Чужая музыка.
Псих, сердито подумала она и вытерла слезы. На этом пляже все маньяки, нарциссы, эксгибиционисты и педерасты. Зачем она сказала Сереже про развод? С ума, наверное, сошла. Может, это заразно? Надо поговорить с Таней, она-то точно не безумна, в этом ее не заподозришь. Саша зашагала к дому, не обернувшись на Стаса. Он остался стоять в тени дерева.
Таня сидела на веранде и разглядывала мотыльков. Саша яростно прошлась туда-обратно, и взгляд подруги стал опасливым. Она, как улитка, полезла в свой домик. Надо успеть, пока не спряталась.
— Таня, ты думаешь, этот человек на пляже предложил тебе замуж всерьез?
Таня с облегчением выдохнула:
— Что ты… Мне такое даже в голову не приходило…
— Это что, была шутка?
— Почему? Когда Петр говорил, он в это верил… Но кто же выходит замуж за пляжных приставал? Только дансинг и флирт. Ну, игра такая… — уточнила Таня, видя, что ее не понимают. — Мне приятно, ему тоже. — Таня стала говорить медленней, как учительница младших классов, втолковывая каждое слово: — Это удовольствие… Мечтать о браке, о детях…
— Это ненастоящее, — перебила Саша.
Таня вскинула ресницы:
— Ты хочешь сказать, бывает иначе? Что у тебя иначе?
— Да, — не слишком уверенно заявила Саша.
Таня пожала плечами:
— Ты уверена, что это лучше? Вы так кричали на дороге, даже сюда доносилось… Ты, кажется, ревела.
При одном воспоминании о том, что произошло, Таня поежилась, а Саша ужаснулась. Как она дошла до этого? Скандалила на весь дачный поселок…