Новый Мир ( № 6 2013)
Шрифт:
Приезжает брат Григорий, тоже на рыбалку, стал рыбачить с нами. И видел, что он творит, и тоже стал ему говорить, но Николай не слушал. Григорий Ксению бросил, оне в Бразилии его не считали за человека, он разодрался со всеми шуринами и с тестям, бросил всё и уехал от них, узнал, что мы рыбачим, и приехал к нам. o:p/
o:p /o:p
У меня дружба с Хулио Дупоном продолжалась искренняя, я любил его за его ум. Всё, что произошло в деревне и что сделали со мной, он всё знал и сочувствовал. Я стал ему говорить, что обидно и охота отомстить, он улыбнулся и говорит: o:p/
— Даниель, я тебя считаю за очень умного, и неужели ты етому позволишь? o:p/
— Не понял. o:p/
Он
— Матало кон индифиренсия <![if !supportFootnotes]>[53]<![endif]> , ему намного будет чижалея, чем ты ему отомстишь. Жалай ему сто лет жизни, он сам себя утопит, а ты после многого терпения, когда он будет падать, подай ему руку, тогда он спомнит все свои дела, а ты сверху будешь улыбаться. o:p/
Ети слова запомнились на всю жизнь. o:p/
В Монтевидео тоже с антропологами у нас пошла хороша дружба, Ренсо и Мариель. Когда приезжаю в Монтевидео, всегда ночевал у них, и, бывало, беседовали напролёт всю ночь. Дружба росла, оне стали просить, чтобы я написал книгу, говорят, что «у тебя хороший талант», но я етому не верил. o:p/
Время шло. o:p/
Наша рыбалка делилась на сорта рыбы. Сабальо само много, но цена 20 копеек доллара килограмм, траир 1 доллар килограмм, бога 1 доллар килограмм, дорадо 11/ sub 2 /sub долллара килограмм. Зимой ловится сабальо, весной траир, летом бога, дорадо, сабальо. Весной заработки стали лучше, но Николай у нас совсем подвёл нас с Григориям. Сдали на 400 долларов, и он собрался в город. Уговаривали: не езди, но он своё, что «надо позвонить Степаниде». Я упрашивал: «Николай, ради Бога, не гуляй, привези продукту, деньги береги». Он пообещался и уехал. День нету, два нету и три нету, мы без продукту, на четвёртый день является пьяный, без деняг, без продуктов. На етот день я промолчал, но скупателю сказал: o:p/
— Приезжай завтра за нами, я больше с нём не рыбачу. o:p/
Он стал уговаривать, но я сказал: o:p/
— Хватит. o:p/
На другой день трезвому Николаю говорю: o:p/
— Николай, бери свои сетки, свои вещи, я с тобой больше не рыбачу. o:p/
Он: o:p/
— Прости. o:p/
Я: o:p/
— Бог простит, но уже хватит, всяко уговаривал, больше не могу. o:p/
Он голову повесил, а мы в етот день уехали домой. o:p/
Дома сетки поправили, приехала Ксения с Бразилии, привезла Григорию сетки, мы собрались рыбачить на Пальмар, ловить траиров. С нами поехали наши жёны, Марфа взяла Никиту. В деревне узнали, что я дома, и на Марфу обозлились. Андриян уже понял, что всё ето обман, не стал у Николая работать. Андриян уже изменился, стал со мной всегда спорить, не слушаться, Илья по-прежнему угождал Николаю. Андриян поехал с нами на Пальмар. o:p/
Пальмар — ето водохранилища, там траира много. Мы приехали на один остров, стали рыбачить. Не можем поймать траира, ловится одна каскуда. Ета рыба — на ней череп как жалеза, но она липка, её очень много, мы её ловили тоннами и выбрасывали. Траира ловили мало. Хозяин угодил жулик. Ксения убедила Григория рыбачить одному. Нам, конечно, ето лучше. Марфа посмотрела, что у меня пошло на нет, уехала домой. o:p/
У нас лодка маленькя, низка, принимает всего 400 килограмм. Мы с Андрияном решили плыть кверху, туда, где узко и берега выше, с лесом. На открытым месте нельзя работать, больши волны. Мы с утра до вечера плыли, к вечеру стало уже и уже, пошёл лес, волнов не стало, но мы всё перемочили. Плывём, видим на берегу дом, две лодки — думаем, ето рыбаки. Подплываем, оне выходят — один старик, один оброшшенной волосами и бородой, спрашивает: o:p/
— Откуду, куда? o:p/
— На Байгоррия, ключ Ролон, у меня туда разрешение от министерства. o:p/
— Да ето далёко, туда плыть семь часов на моторе. o:p/
Старик дал нам мяса, продукту, Андрияну сапоги подарил, мы ночевали, утром рано собрались в путь. Косматый оказался добрым человеком, звать его Марио Плана, и он коренной абориген чарруа, не имеет никаких документов и живёт что Бог пошлёт, рыбачит и охотничат как придётся. Он нас попросил, чтобы мы его лодку подцепили и доташшили до его табора <![if !supportFootnotes]>[54]<![endif]> . Мы так и сделали. Плывём и ликуем с Андрияном: каки хороши места сети ставить! Приплываем на его табор, он приглашает: o:p/
— Порыбачьте, рыбы здесь много. o:p/
Мы так и сделали. Переплыли на ту сторону, поставили свой табор на устья, на красивы места, поставили сети. Утром подплываем — сети невозможно поднять, едва подымаем, и что мы видим: полно каскуды, траира ни одного! Мы сэлый день провыбирали, коя-как под вечер выбрали. Подплывает Плана, смеётся: o:p/
— Я думал, что вы знаете рыбачить, но вижу, что нет. Траир живёт на мелким месте, ставьте там сети, где вода по колено, а в глубоким толькя каскуда, и завтра у вас будет рыба. o:p/
Мы поплыли, наставил сети, как он сказал, но всё равно в сумленье. Последню сетку поставили в глубоко. Наутро приплываем на мелко — полно траиров. Мы обрадовались: ну, теперь нам повезло! Всё выбрали, приплываем в глубоко место — полно каскуды. Теперь я понял: значит, на Кегуае, там берега крутыя, траир живёт как приходится, а здесь берега мелки, он выходит на мель. Теперь понятно, почему не можем поймать траира. Поймали 300 килограмм, Плана говорит: o:p/
— На Байгории покупатель хороший, толькя льда у него нету. o:p/
Ну что, будем работать. Поплыли на Байгоррию, познакомились с покупателям, сдали рыбу, деньги получили, нам стало весело. o:p/
Плана был с нами, он попросил, чтобы мы его доташшили до Байгоррии, уже давно не был в городе. Купили иму десять литров вина, и он весело загулял. o:p/
А мы с Андрияном взялись ловить траира, за два дня поймали 1000 килограмм, но без льда рыба портилась, стали сдавать — 400 килограмм испортилось, мы её выбросили в речкю. Народ увидел — заявил. На третяй раз приезжам сдавать рыбу, сдали, купили продукту, хотели плыть, подъезжает полиция, спрашивает: o:p/
— Вы знаете, хто выбросил рыбу в речкю? o:p/
— Да ето мы, покупатель не даёт льда, и рыба портится. o:p/
— Вот за то что правду рассказал, не будем вас трогать, но рыбу в речкю не бросайте, а испортилась — лучше закопайте. o:p/
Мы поблагодарили и поплыли и опять стали ловить, но без льда стало невозможно. o:p/
Приезжает Марфа с Никитой, с Софониям и Алёнка — какая радость! Прожили две недели, Марфа оставила мене Софония, ему было четыре года, и он прожил со мной три месяца. Ето осталось на память. Парнишко спокойный, тихой, нигде его не слыхать, всё ему хорошо. Андриян уехал, приехал Алексей — ето тоже изумительный парнишко, тихой, кроткий, угодительный и старательный, у нас с нём пошло как по маслу, всё делат со вниманием. Я стал его учить, как рыбачить: все предметы, как ветер, кака погода и где рыба, и так далее, он всё ето на ус мотал. Ему было двенадцать лет, но рассудок уже был как у взрослого. o:p/
Плана продал нам свою лодку, хоть стара и принимала 800 килограмм, нам всё-таки стало легче возить рыбу. Мы перебрались через дамбу на водохранилища Байгоррия и поплыли на ключ Ролон. Рыба хорошо ловилась, Марфа повеселела, ишо раз приехала, на етот раз привезла Таню, ей было десять лет. o:p/
Перед етим у нас произошло следующая. Поймали рыбу, поехали сдавать, поднялся ветер, я решил Софония оставить одного на таборе. Спрашиваю его: o:p/
— Боишься, нет? o:p/
Он говорит: o:p/