Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Новый Мир ( № 8 2012)

Новый Мир Новый Мир Журнал

Шрифт:

1

Как запевает полевой

сверчок [1] в посевах кукурузы —

смычком о зеркальце, волной

переполняя звука шлюзы,

вечерней песней, стрекотун,

сквозь трепетание надкрылий

склоняя тех, кто слухом юн,

своей

мужской певучей силе

поверить, так и я сквозь сон

расплавленного солнцем края

вдохнул, порывом охмелён,

и всё пою, не замечая

ни близости холодных дней,

ни той поры, когда потомок,

рождённый песнею моей,

сам громко запоёт, — неломок

вне поколений и времён,

сменяющих одно другое,

мой голос, к жизни пробуждён

жарой и мглой земного строя.

2

Чем глубже в память, тем ясней:

лист тополя в разбеге жилок,

дневная пыль сухих камней

и перепорх степных кобылок [2] ,

чьи аскетичные тельца

бескрасочная маскировка

сливает с сушью без конца;

Дон в зеркальцах — идёт низовка,

с утра задувшая; так вот

как выглядит страница в книге,

где буквы-саранча в поход

выводят жадных строф кулиги —

“квадриги” молвил бы иной

певец возвышенного строя —

и ровный ветер надо мной

колеблет мрение степное.

Ещё не пала саранча

на смыслов первые посевы,

и степь спросонья горяча,

как лоно девы.

II. Gryllotalpa gryllotalpa

Ужас при одном только виде этого

суставчатого, длиною с ладонь существа,

пожиравшего корнеплоды в саду моей бабушки,

связан вот с чем.

Живя под землёй, оно быстро бегает —

но ведь землеройкам бег неподвластен.

Живя

под землёй, оно летает —

но разве в земле водятся птицы?

Живя под землёй, оно ловко плавает —

но о рыбах подземных мы не слыхали.

Однажды мальцом я услышал собачий лай.

Двоюродный брат сказал: “Пришла медведка”.

Это было так же тревожно и книжно,

как если бы кто-то сказал: “Вот и казни египетские...”

Я увидел в ночном горшке,

налитом почти до краёв дождевою водою,

стрекочущее существо и озвучил вывод:

“Утопла. А если поддеть её палкой?” —

“Не стоит: да ты посмотри!”

Существо стало быстро двигаться,

к ужасу взвывшей собаки,

выпростав крылья,

поднялось

полетело к посадкам.

Такое чувство — я понял — испытывал рыцарь

при виде сражённого им безголового змея,

вдруг в смраде и в мутном дыму рванувшего в воздух

и дальше — во чрево рассевшейся адской горы, из которой он вышел.

 

III. Marumba quercus

Когда мой отец с сестрою и братом

вернулись в Азов, где у деда с ещё до войны

сохранялась квартира — две комнаты: рай! —

их на набережной встретил огромный дуб,

высаженный, как им рассказали, Петром.

В шумной кроне играли в оча:

надо было пятнать, прячась среди ветвей.

Дуб был домом ораве мальчишек,

выраставших под солнцем, без шумной тени,

потому что немцы спилили деревья —

даже просто посадки вдоль пыльных дорог,

и сожгли все байрачные рощи,

опасаясь диверсий,

и вот, всю войну протомившись,

Алексей и Георгий разбивали носы и коленки,

но карабкались вверх, к самой макушке,

где тебя запятнать

мог только безумец.

Там была вершина вселенной.

Холод ветра и солнца зенит.

Я же думаю о колебавших

серые крылья в полуденном свете

Поделиться с друзьями: