Новый Мир ( № 9 2007)
Шрифт:
Гламур — это почти сказка. А читая сказки, герои которых живут долго, счастливо и зажиточно, люди, как правило, не испытывают зависти и других злых чувств. Одна из любимых книг нашего детства — повесть о Незнайке. Может быть, Солнечный город со счастливыми коротышками, безмятежно резвящимися на берегах Цветочной реки, — это и есть глянцевый мир гламурных журналов? Впрочем, это — светлая сторона гламура; есть в нем и своя сумеречная зона. Центральная “идеологема” гламура — это переодевание. В широком смысле слова, включая переезд с Каширки на Рублевку и с Рублевки в Лондон, пересадку кожи с ягодиц на лицо, перемену пола и все такое прочее.
Кто-то может подумать, что писателю изменило чувство меры и постоянное появление сладкой парочки гламур-дискурс вызывает у читателей чувство отторжения. Но именно этого, похоже, и добивался Пелевин. Его цель — проведение эксперимента,
Дегустация. Укус, или проба крови. Вампиры не питаются кровью, но периодически, отчасти для самообразования (проба крови — способ передачи знаний о ее хозяине), отчасти в ритуальных целях, делают “контрольные укусы”. В процессе дегустации вампиры обычно гипнотизируют жертву, чтобы она не ощутила самого укуса. Начинающий вампир в обязательном порядке проводит дегустацию одного из халдеев (см.).
Такая дегустация — своего рода “первый бал” вампира-дебютанта. Испытание новичка одновременно служит способом демонстрации превосходства расы вампиров над расой людей. Жертву подбирают среди присутствующих сами же коллеги-халдеи. Задача вампира — проникнуть в халдейскую душу и открыть собравшимся ее самую сокровенную тайну.
Сам “дегустатор” при этом подвергается нешуточной опасности. Эмоциональная реакция укушенного — сертификат подлинности события. Поэтому вампир, чтобы выдержать экзамен, должен вывернуть человека наизнанку, достать то, что он прячет глубже всего и сильнее всего стыдится.
Герою романа был выбран очень непростой объект — Иван Григорьевич Семнюков, замминистра. Душа замминистра была черна и страшна настолько, что даже вампиру делалось не по себе. Но самой грязной, самой страшной, самой стыдной и болезненной тайной этой души были не жалкие детали личной жизни этого господина, его финансовая непорядочность и патологическая лживость. Напротив, всего этого Иван Григорьевич не стеснялся и даже считал, что такие качества делают его динамичным современным человеком. И был отчасти прав — с точки зрения таких же, как он сам, халдеев. Единственная вещь, которой замминистра действительно стыдился, — это собственная бедность. Будучи на дружеской ноге со многими финансовыми тузами и крупными бизнесменами, он сам считался крупным бизнесменом. Правда, поскольку он состоял в данное время на госслужбе, его бизнес находился в доверительном управлении адвокатов — разумеется, чисто номинально. Страшная тайна Ивана Григорьевича заключалась в том, что никакого реального бизнеса у него не было. За исключением разве что пары “потемкинских фирм” и офшоров. И нужны эти фирмы были не для финансовых махинаций, а исключительно для того, чтобы делать вид, будто их владелец занимается махинациями. Инструмент лжеолигарха — лжеофшор. Товарищ министра (как говорили в старые времена) жил на взятки, как самый заурядный чиновник, — каковым, в сущности, и являлся. И пусть это были довольно крупные взятки, их все равно хронически не хватало для того, чтобы вести образ жизни, отвечающий его амбициям.
Имел ли чиновник хоть какие-то черты, которые придавали бы его облику больше человечности? Целых две. Во-первых, Иван Григорьевич был педерастом (персонаж, без которого не обходится ни один роман Пелевина), а во-вторых, агентом Моссада. Дегустация удалась на славу, и спасти инженера человеческих душ от скорой расправы смогла только “конфета смерти” — инструмент боевого искусства вампиров.
Деньги. Мера стоимости и всеобщий эквивалент. В просторечии — бабло, или бабки. Рубка бабла — основное занятие людей, живущих в условиях рыночной экономики. На первый взгляд, причины такого образа жизни и мыслей естественны и очевидны. Человек зарабатывает деньги, чтобы обеспечить нормальное существование себе и своей семье. Деньги — средство удовлетворения потребностей. Хотите жить полной жизнью, ни в чем себе не отказывать? Обогащайтесь, господа, — и вы станете потребителями.
Но это — слишком легковесный и поверхностный ответ. Хвост виляет собакой, и деньги приобрели в обществе самодовлеющее значение, из средства превратились в цель, а еще точнее — в “сверхцель” и “сверхзадачу” человеческой жизни.
Экономисты создали множество теорий, объясняющих сущность и природу денег, однако так и не добрались до сути. Ближе других к ее разгадке подошел не профессионал, а мыслитель-дилетант — Насых (он же Кика) Нафиков из повести Виктора Пелевина “Македонская критика французской мысли”, олигарх и сын олигарха.
Двумя источниками и составными частями “кикизма-насыхизма” послужили трудовая теория стоимости К. Маркса и один из слоганов советской пропаганды, утверждавший, что после смерти советский человек живет в плодах своих дел (вспомним знаменитые стихи Маяковского — “Товарищу Нетте, пароходу и человеку”). Творчески соединив эти идеи, Кика пришел к следующему выводу: жизненная сила погибших строителей социализма после смерти воплощается не в делах — заводах, газетах, пароходах, которые имеют обыкновение гнить, ржаветь, изнашиваться или закрываться. А в предмете менее изнашиваемом, к тому же возобновляемом и вездесущем, — в деньгах. Кика также пришел к заключению о том, что особенности земного существования душ, превращающихся после смерти в деньги, отбрасывают тень на жизнь общества, пользующегося этими деньгами. Пресловутый “вывоз капитала” — не что иное, как “слив инфернальных энергий бывшего Советского Союза прямо в мировые резервуары, где хранится жизненная сила рыночных демократий”. Запад ждут непростые времена — потому что конвертация миллионов советских человеко-дней в доллары и евро будет равносильна неощутимому и потому особо страшному вторжению армии голодных духов в кровеносную систему международной экономики.
Теория Нафикова была основана скорее на интуитивном, чем на строго научном подходе. Истинная сущность денег раскрыта Пелевиным в романе “Empire V”. Деньги — идеология, навязанная людям извне. Люди делают деньги не для того, чтобы жить. Они живут для того, чтобы делать деньги. Деньги — это иллюзия. А именно из человеческих иллюзий и вырабатывается баблос (см.) для вампиров. Основоположник экономической науки Адам Смит много писал о “невидимой руке рынка”. Его последователи уверены в том, что эта “рука” — цены и прочие рыночные механизмы, регулирующие экономику. На самом деле Смит имел в виду совершенно другое. “Невидимая рука”, о которой он говорил, — это рука империи вампиров.
Высокоразвитая материальная цивилизация, которую создали люди для вампиров, — не более чем побочный продукт производства “бабла”. По-настоящему для обитателей “Empire V” важна только одна вещь — чтобы любовь к деньгам по-прежнему оставалась для людей основным инстинктом. “Бабло рубят — брызги летят”. Брызги чего? Разумеется, баблоса, пищи вампиров.
Дракула, граф. В романе фигурирует как вампир-гуру, создатель мемуаров (“Граф Дракула. Воспоминания и размышления”) и автор популярных слоганов. Таких, как “Сосу не я, сосут все остальные. Граф Дракула” и “Имидж ничто, жажда все”, подаренного в благодарность за оказанные услуги одному из рекламных агентств.
Считается, что Дракула — литературный персонаж, появлению которого (на свет?!) мы обязаны Абрахаму (Брэму) Стокеру. Первоначально местом действия романа была Штирия, однако после знакомства автора с путешественником и ученым Арминием Вамбери (прототип Ван Хельсинга), который рассказал ему историю трансильванского князя Влада Дракулы, оно было перенесено в Трансильванию.
Стокер создал канонический образ вампира, описав как его сверхъестественные способности, так и слабости (запрет на вход без разрешения, боязнь дневного света, неспособность отражаться в зеркале и др.), которые могут быть использованы охотниками на вампиров. Действие романа оживил переход графа от замкнутости и регионализма к глобализации деятельности. Из отдаленного замка на краю цивилизованного мира Дракула переезжает в Лондон, где активно приобщается к культуре и светской жизни человеческого сообщества.
Первым театральным актером, сыгравшим Дракулу, был Гамильтон Дин — трагик по амплуа, прославившийся на сцене исполнением роли Мефистофеля. Именно Дин создал образ моложавого и сексуально привлекательного вампира-красавца, опрятного, чисто выбритого, одетого в элегантный вечерний костюм или черный плащ.
Отметим, что в рейтинге самых влиятельных вымышленных существ, проведенном социологами, граф Дракула занял одно из самых видных мест.
Земляные самолеты. Военный арсенал виртуального мира Пелевина пополнился еще одним видом мифического оружия. В “Чапаеве и Пустоте” упоминается первое в мире оружие массового поражения — “глиняный пулемет”. Необычное оружие требует и необычных способов транспортировки. Может быть, земляной самолет — средство доставки чудо-пулемета к месту боевых действий?