Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

— Я не нашел никаких данных о субъекте. Он раньше не попадал в наше поле зрение?

— Обычный нелегал. Индонезиец, около двадцати лет. Не похоже, чтобы он имел какую-то подготовку. Очень напуган и нервозен, потеет, руки дрожат. Постоянно держит ствол у головы заложницы. Неизвестно, как он протащил сюда пистолет.

— Им до сих пор иногда это как-то удается, — вздохнул Филипс.

Об этом мне редко доводилось слышать в академии, но я сразу же столкнулся с этим, попав в 122-ой участок. Теоретики полагали, что с современным развитием технологий тайное передвижение по городу людей с незарегистрированным оружием практически исключалось, такие люди должны были быть обнаружены в течение всего лишь нескольких минут. Однако, как хорошо знали опытные сиднейские копы, преступникам удавалось время от времени достать где-то оружие, протащить его в «зеленую зону» и спрятать на «черный день» в каком-то тайнике. Обычно это были старые пистолеты или даже револьверы, иногда — дробовики и пистолеты-пулеметы, а недавно при обыске нашли даже штурмовую винтовку.

— Как все началось? — спросил Филипс.

— Опергруппа Миграционного комиссариата в составе четырех офицеров выехала на проверку. Сообщалось, что в арендованной квартире нелегально проживает не менее двадцати людей. Информация частично подтвердилась: на момент рейда в квартире оказалось семь нелегалов. Индонезийцы. Четверо сразу сдались, а трое — забаррикадировались там. По-видимому, родственники: отец и двое сыновей. Эксперт пока не смог взять пробы ДНК с трупов двух преступников, так что их личности установить не удалось…

— Вы сказали — «с трупов»? — я сам не заметил, как подал голос.

Пакистанец замолкнул и медленно перевел на меня свой суровый взгляд — удивленно, словно с ним только что заговорил предмет мебели. Сглотнув слюну, я опустил взгляд, попытавшись стать совершенно незаметным, и принялся копаться в «Орионе», выясняя подробности случившегося.

По свидетельствам офицеров, которые участвовали в проверке, опергруппа вломилась в квартиру и попыталась провести задержание. Преступники оказали сопротивление. Старший из них ударил руководителя опергруппы ломом по голове. Как оказалось позже, с летальным исходом. Остальные «крысоловы» вынуждены были открыть огонь. Двое преступников были убиты. Третий, младший из них, каким-то образом смог захватить в заложники офицера. Опасаясь за жизнь товарища, двое членов группы покинули помещение и вызвали подкрепление.

— «Крысоловы», участвовавшие в проверке, еще здесь? — спросил сержант-детектив. — И задержанные нелегалы?

— Отбыли. Я говорил с ними. Не услышал ничего нового. Нелегалов сейчас отрабатывают. Пока выглядит так, что никто из них не был хорошо знаком с другими. Арендатор квартиры, которого сейчас ищут, за деньги предоставлял места для ночевки для нелегалов — для всех подряд, кто платил.

— Черт возьми, ситуация выглядит не очень хорошо. Что насчет заложницы?

— Черт, да загляни ты в «Орион», старый пердун! Девчонка получила диплом месяц назад. Она в ступоре. Если выживет — думаю, сменит профессию.

Я и не думал, что командир «Стражей» имел чувство юмора.

Открыв базу данных, я смог убедиться в его правоте. Офицер первого уровня Эмма Спенсер была худощавой блондинкой с бледными щеками, весьма похожей на любовь моего недоброжелателя Поля Торричелли из 4-го специнтерната (забыл, как там ее). В свои 22 года бедная Эмма выглядела от силы на 20 и не была похожа на человека, способного сохранить самообладание в такой ситуации.

Задумчиво кивнув, Филипс достал из кармана и закинул за щеку жевательную резинку.

— Ну, что скажешь? — требовательно спросил командир «Стражей».

— У вас там полумертвый от страха тинэйджер с пистолетом, на глазах которого только что погибли его ближайшие родственники. Бог знает, что творится у него в голове.

— Если ты считаешь это слишком опасным — я просто начну штурм.

— Нет, подожди. Попробуем обойтись. Вы же не зря меня сюда притащили.

— Только без глупого геройства. Как я уже сказал, одного мертвого полицейского на сегодня будет достаточно.

— Я слишком стар для того, чтобы быть ковбоем, Джамал.

Сказав это, Филипс отступил на несколько шагов и, к удивлению командира «Стражей», принялся, закатив глаза, размахивать руками и выполнять шумные дыхательные упражнения.

— Он всегда так делает, — ответил я на вопросительный взгляд пакистанца.

— Филипс, ты будешь говорить с ним с безопасного расстояния, из-за стенки, ясно? — требовательно заявил лидер отряда спецназа, пока детектив продолжал разминаться.

— Дохлый номер, парень, — очередной раз глубоко выдохнув, покачал головой детектив. — Так я не смогу установить доверие.

Протянув руку к своей подмышечной кобуре, Филипс отстегнул ее и бережно протянул мне свой М-19 «компакт», которым, как я слышал, он практически никогда не пользовался.

— Поосторожнее с этой штукой, чемпион, она опасна, — предупредил меня наставник.

— Сэр, это небезопасно… — счел нужным заметить я.

— Он не будет доверять мне, если я буду вооружен, — возразил детектив. — Да и зачем мне эта пукалка, когда вокруг столько парней с серьезным оружием, которые стреляют во много раз лучше меня?

— Ты правда собираешься войти к нему? — спросил «Страж» недоверчиво, по-видимому, сбитый с толку лихачеством своего старого знакомого.

— Я не думаю, что он станет стрелять в меня. Попробую убедить его сдаться. Если не получится — просто уйду. Я не думаю, что это будет так уж опасно, — со странным спокойствием, которое обычно наступало после его медитаций, объяснил сержант-детектив.

— Я не одобряю этой затеи, — недовольно буркнул пакистанец.

Однако Филипс был полон решимости. Мне оставалось лишь наблюдать, оставаясь в самом начале коридора, за тем, как детектив мягко ступает по коридору меж темных силуэтов спецназовцев прямо к открытой двери.

— Я детектив из полиции! Сейчас я зайду к вам. Я не вооружен, — сообщил Филипс приветливо.

Однако вначале он на всякий случай все же высунул в дверной проем край ботинка, а уж затем зашел полностью. С помощью «Ориона» и нанокамеры, незаметно установленной техниками в углу комнаты практически над головой у преступника, я мог видеть все практически так, будто сам находился в квартире.

У самой входной двери был виден труп «крысолова», лидера досмотровой группы, которого так и не забрали, опасаясь получить пулю от преступника. Бедолага лежал на спине, раскинув руки. Под головой у него растекалось по полу красное пятно. Невдалеке распластался гражданский, индонезиец пятидесяти с лишним лет с, по меньшей мере, девятью пулевыми отверстиями в туловище. Вот тут крови было много… Она залила пол комнаты, в том числе обагрила железный лом, валяющийся между двумя телами. Чуть дальше, у двери во вторую комнату, находилось третье мертвое тело — еще один индонезиец с пулевыми ранениями, несовместимыми с жизнью.

«Господи», — подумал я. — «Это была настоящая бойня!»

Дрожащий и вспотевший парень, держа за горло белокурую девушку в полицейской униформе и приставив пистолет к ее виску, все еще сидел, забившись в угол, около батареи. Судя по белому, даже синеватому оттенку лица заложницы, он сдавил ей горло так, что у нее чуть не вылезли глаза. На пол пути между преступником и входной дверью лежал пистолет М-10, похоже, принадлежащий плененной полицейской. К счастью, оружие было оснащено идентификационной системой, и преступник не смог бы воспользоваться им, даже если бы сумел дотянуться. Окно над головой у преступника было пробито пулей — видимо, беспорядочный огонь «крысоловов» попал и туда.