Новый мир. Книга 5. Возмездие

— Ты уверен, что это он?

— Процентов на 80. Очень уж специфические движения.

Мей с сомнением покачала головой.

— Ну хорошо, допустим. Это что-то нам дает?

— Колд — человек без души и совести. Верный и безотказный, как голем. Он все еще работает на Чхона. Я готов отдать голову на отсечение, что это так.

— Ты снова говоришь об этом своем «Чхоне». Но мы так и не смогли… — осторожно напомнила Мей.

— Перестань говорить мне об этом, Мей. Потому что я вот-вот поверю в дьявола.

Я закусил губу, и продолжил:

— Окифору убили в тот самый момент, когда я пытался выбить из него имя Чхона. Он так и не произнес его. Как и Гаррисон. Даже после того, как мы накачали засранца лошадиной дозой «сыворотки правды», когда я спросил о Чхоне, он сказал: «Тьма. Одна лишь тьма вокруг». Это было похоже на бред. Но почему-то меня пробрало до костей. Как будто кто-то щипцами вытянул правду у него из памяти, и он просто не мог вспомнить ее. Браун тоже не назвал его имени. Никто не назвал. Разве что парень по имени Матео в «Чистилище». Но этого не слышал никто, кроме меня. И теперь он мертв.

— Но как этот Чхон, если он стоит за всем этим, мог узнать о ваших планах?

— Да как угодно. Предателем мог быть кто-то из нас. Кто-то из вас. Без обид. Аль Кадри наверняка сообщала об операции в Ставку Сопротивления, вопреки моему запрету — так что нас могли предать и там. Либо — прослушка, перехват переговоров. Я не сомневаюсь лишь в одном — за всем этим стоит Чхон. А за ним… за ним стоит кто-то еще.

— Патридж? Кто-то из Консорциума? Или, может оппозиция?

— Я не знаю, Мей. Просто не знаю.

Некоторое время мы задумчиво молчали.

— Знаешь, мне не по душе эта моя новая временная работа, — призналась она, уводя разговор в сторону.

— Верю.

— Очень хочется увидеть снова мужа и дочерей. Не по видеосвязи — а по-настоящему прижать к груди. Да и к дому своему я очень привязана. Все время напоминаю Сюли, чтобы она не забывал поливать цветы и кормить морских свинок — хоть и знаю, что она не забудет.

— Сюли — это твоя старшая?

— Да. Она молодец. Хозяйственная, серьезная не по годам. И начитанная — просто жуть. Все время обсуждает что-то, что вычитала в очередной книге или статье, с Цзы или со мной — и порой выдает такое, что выглядит умнее нас обоих.

— Младшая — тоже вундеркинд?

— Шу — другое дело. Ум у нее бойкий, но есть проблемы с концентрацией. Дай ей волю — все время сидит в Сети на бесполезных сайтах, переписывается со школьными подругами, слушает какую-то непонятную музыку. Если бы мы с Цзы не запрещали — не вылезала бы из виртуалки.

— Ничего не поделаешь — в 12 лет и мы были не подарками.

— Да. Ты прав. Я понимаю, что иногда бываю слишком требовательна к своим детям. Может быть, потому, что в роли прокурора по делам несовершеннолетних я насмотрелась на то, к чему может привести недостаточно тщательное воспитание.

— Мамаша-прокурор — звучит как настоящий кошмар.

— Эй, попрошу! Не думай, что я какая-то мегера. Я очень люблю своих девочек. И они об этом прекрасно знают. И пользуются этим, как и все дети.

— Не сомневаюсь. Надеюсь, скоро тебе позволят вернуться к своим, Мей.

— Я тоже на это надеюсь, Дима.

Она вздохнула, и на этом закончила лирическое отступление.

— Но в данный момент меня больше беспокоишь ты. После того, что я увидела только что — беспокоишь еще больше, чем раньше. Это просто чудо, что ты уцелел в Мериде. Ты ведь сам сказал — если бы твой товарищ не перезарядил твой магнитный щит…

— Да, Донни спас мне жизнь. Ценой своей жизни. А я даже не забрал его тело с поля боя.

— Ты не мог сделать этого. Кроме того, твой товарищ, судя по тому, как самоотверженно он поступил, очень ценил и уважал тебя. И он вряд ли хотел бы, чтобы ты рисковал жизнью ради попытки обеспечить должное погребение его останков.

— Я понимаю это, Мей. Но от этого легче особо не становится.

— Дима, я сейчас хотела сказать о другом — об опасности, которая тебе угрожает.

— Мей, я и так понимал, что моя миссия, вся эта затея с отрядом «Мстители» — самоубийство. Я бы гораздо меньше удивился, если бы нас «накрыли» во время первой же нашей вылазки, еще в Бразилиа. Тот факт, что первые две акции прошли без сучка и без задоринки, говорит лишь об одном — никто не был заинтересован в срыве тех акций.

— Считаешь, что твою группу кто-то специально навел на Гаррисона и Брауна? Посредством информатора, который снабжает вас данными?

— Вероятно, да. Информатор может и не знать, что он толкает нам лажу. А может и знать. Если честно, это подозрительный тип, и я совершенно ему не доверяю. Если это правда, что он не работает на вас — то я доверяю ему еще меньше.

— Дима, ты можешь верить мне или нет, но по информации, которую мне передали из МГБ, этот человек не работает на нас. Я, конечно, не могу исключать, что эта информация очень секретна, и не предназначена для передачи мне и тебе. Но, скорее всего этот твой «Герман» не имеет к нам никакого отношения.

— Я впервые встретил его на вашей территории.

— Ты уже говорил это. Но ты же не можешь верить в то, что мы мониторим каждую пядь земли в тайге? На пустошах происходит много всего, о чем мы понятия не имеем.

— Ладно, Мей, довольно. Без обид, но я все равно не могу быть уверен в том, что это правда.

— Что ж, спасибо за честность. Так значит, ты считаешь, что посредством вашего «штатного» информатора вам контролируемо «сливали» инфо про людей, которые были «балластом» для их же хозяев, и которых те сами хотели «списать»? Но Окифора, видимо, в их число не входил. Поэтому покушение на него прошло не так гладко. Но, с другой стороны…

— Окифора тоже был для них «балластом», Мей. Иначе они защитили бы его. Наоборот, они явно очень хотели, чтобы он навсегда умолк — ведь это Колд в итоге и убил его. Хоть СМИ это и приписали в итоге мне.

Я невесело кивнул на телеэкран, который работал в фоновом режиме в углу, и как раз показывал очередной выпуск новостей. Совсем недавно мы просмотрели подборку сюжетов, касающихся событий в Мериде, ведущих мировых телеканалов. На фоне общих репортажей о взятии города миротворцами (картина которого, естественно, была подана диаметрально противоположным образом в зависимости от политической ориентации новостного канала) мелькали и упоминания об убийстве Окифоры.

Шум из-за смерти Окифоры поднялся в первую очередь в СМИ, подконтрольных олигархам, и вину за произошедшее они возложили на Патриджа. Затем откликнулись СМИ, за которыми стоит Протектор, бросив встречные обвинения. Хотя Фримэн, как и обещала Лейла, на этот раз не публиковал сообщения о взятии ответственности за очередную акцию, «так называемое Сопротивление» и «группа Войцеховского» упоминались практически во всех СМИ — связь убийства Окифоры с недавними убийствами Гаррисона и Брауна, при том, что всех троих я упомянул в эфире телеканала OWN в своей разоблачительной речи, была слишком очевидна. Однако причастность Сопротивления не мешала СМИ, в зависимости от их ориентации, выдвигать теории о том, «чьи уши выглядывают из-за этой истории».