"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

планах Гримма построить разборную моторную лодку и перевезти ее в Одессу, чтобы на ней переплыть

Черное море и высадиться на румынский берег.

Даже если две трети из приведенного в доносах было неправдой и преувеличением (сексотам ведь тоже

приходилось отрабатывать свой хлеб), Мориц являлся верным кандидатом на возвращение в Таганскую

тюрьму. Правда, это возвращение заставило себя ждать — немецкий политэмигрант, советский гражданин и

ярый антисоветчик Ганс Мориц-Гримм был арестован в первые дни Великой Отечественной войны. Вместе

с тюрьмой он был эвакуирован в Сибирь, и на сей раз Военный трибунал выполнил политический заказ: 18

апреля 1942 г. Гримм был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. В обосновании приговора не

было ничего особенного: «рассказывал анекдоты контрреволюционного содержания и пытался дискредити-

ровать органы НКВД», высказывал намерение нелегально перейти границу СССР, однако время было

военное и любое проявление мягкости рассматривалась как уступка врагу. . Но и здесь в нашей истории

появляется не точка, а запятая.

Мы не знаем, какие высшие силы вступились за нашего героя, но можем утверждать твердо, что они не были

связаны с Коминтерном и КПГ. Быть может, в очередной раз сотрудник юстиции, делавший

264

рутинную работу по оформлению документов, обратил внимание на революционные эпизоды в биографии

бывшего немецкого коммуниста, приговоренного к высшей мере наказания. Так или иначе 28 мая 1942 г.

Президиум Верховного Суда СССР заменил расстрел 10 годами заключения в лагере.

Вот здесь придется поставить многоточие. Мы не знаем, выжил ли в ГУЛАГе Ганс Мориц-Гримм,

презиравший компромиссы и не способный держать язык за зубами, смог ли вернуться после окончания

войны в Германию. Пока все поиски данных о его дальнейшей судьбе не увенчались успехом. Но в жизни

нашего героя было так много чудес, что, может быть, кое-что еще осталось про запас?

Рут Шейбе: «ОНА ЗНАЛА О ПРЕДСТОЯЩЕМ НАПАДЕНИИ ГЕРМАНИИ НА СССР»

22 июня 1941 г., позднее утро. Большинство москвичей, вышедших на улицы города в этот день, еще не

знает о случившемся, хотя в редакциях газет, на радио и в органах власти разрываются от трезвона телефоны

— с западной границы сообщают о том, что Германия начала боевые действия против Советского Союза. По

Пушкинскому бульвару в направлении Кремля идет миловидная женщина. Кокетливая прическа, яркое

платье выдают в ней человека, знакомого с европейской модой. Так и есть, Рут Шейбе — немка с советским

паспортом. Она испуганно озирается по сторонам, ускоряет шаг, почти бежит — потому что знает. Кто-то из

знакомых уже сказал ей о случившемся, и для нее закрывается последняя надежда на спасение. Она спешит

не куда-нибудь, а в немецкое посольство, расположенное в Леонтьевском переулке.

Здесь ее знают, и дежурный пропускает внутрь, не спрашивая документов. Она уже почти год обивает

пороги кабинетов консульских работников, соглашаясь и на ужин вдвоем, и на роль домработницы. Ставка

больше, чем жизнь — Рут хочет выехать сама и вывезти свою старую мать в Германию. Приняв вместе с

семьей советское гражданство, она отрезала себе путь домой. Но она продолжает верить в невозможное —

до этого воскресенья...

Рут спрашивает собравшихся в посольстве дипломатов, что же ей теперь делать. Те в не меньшей

растерянности, чем она сама. Консульский работник, у которого она прибирала в квартире, сует ей на

прощанье 500 рублей — по тем временам немалые деньги — и отвечает на мольбы: «Ждите окончания

войны!» Когда Рут покидает посольство, Москва похожа на разбуженный муравейник — теперь о войне

265

знают все. Тот из случайных прохожих, кто заметил, откуда вышла эта девушка, провожает ее злобным

взглядом, сжимая кулаки.

А ведь как хорошо все начиналось! Весной 1917 г. в семье латыша Эдуарда и немки Елены Шейбе,

проживавших в Берлине, родилась девочка. Это событие лишь на какое-то время отодвинуло на второй план

семейные разговоры на политические темы — когда закончится опостылевшая война и к чему приведет

начавшаяся в России революция. Для Эдуарда последнее слово являлось отнюдь не пустым звуком. Он

принимал участие в революционных событиях 1905 г. в Прибалтике, за что заплатил 4 годами ссылки, после

которой уехал за границу. И вот красная заря на Востоке занималась вновь...

В 1919 г., сразу после рождения сына Гельмута, семья переехала в Латвию, ставшую независимой. Эдуард

устроился инженером в железнодорожных мастерских Риги, жизнь постепенно входила в привычную колею.

Все так бы и осталось на своих местах, если бы не его величество случай. Эдуарда разыскали бывшие

соратники по революционной борьбе, ставшие теперь коммунистами-подпольщиками и одновременно —

сотрудниками советской разведки. Они и сделали ему предложение, от которого трудно было отказаться:

вернуться в Берлин и под крышей полпредства СССР развернуть сеть промышленного шпионажа. Москву

интересовали прежде всего секреты самолетостроения — несмотря на завод фирмы «Юнкере», работавший

в подмосковных Филях, немецкие инженеры тщательно оберегали свои технологические новинки.

Можно только предполагать, что подвигло Эдуарда Шейбе принять данное предложение. Может быть,

большие деньги, которые сулила работа в разведке, может быть, просьбы жены, которая мечтала вернуться в

родной Берлин. А может быть, искреннее желание помочь Советской России поскорее встать на ноги,

превратиться в индустриальную державу. Так или иначе в начале 1926 г. семья отправилась из столицы

Латвии в столицу Германии.

Став сотрудником советского полпредства и поступив в Берлинский политехнический институт, Шейбе без