"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

секретарь гамбургской организации партии признался в растрате доверенных ему средств. Более того,

оказалось, что Тельман прикрывал своего человека, утаив от руководства Коминтерна информацию о

произошедшем.

В конце сентября 1928 г. подавляющее большинство членов ЦК вынесло решение о смещении Тельмана с

его поста. Это выглядело как дворцовый переворот, совершенный втайне от московского руководства. А там

как раз разгорался конфликт между Сталиным и «правыми», и «афера Витторфа» неожиданно была

вознесена на невиданную высоту. Генсек ЦК ВКП(б) потребовал дезавуировать решение Центрального

комитета братской партии, увидев в нем происки своего оппонента — Николая Бухарина, продолжавшего

выступать в роли неформального лидера Коммунистического Интернационала.

Решающую роль во временном успехе берлинских противников Тельмана сыграло то, что они находились

вне оперативного контроля Москвы. Да и его сторонники не имели возможности своевременно пожаловаться

на решение большинства ЦК. О берлинских событиях в Исполкоме Коминтерна узнали только через

несколько дней, да и то из сообщений некоммунистической прессы. Чтобы получить более или менее

достоверную информацию, в Москву были вызваны два функционера КПГ, вылетевшие из Берлина

регулярным авиарейсом. Прошло еще несколько дней, прежде чем руководство Коминтерна оказалось в

курсе дела.

255

Сталин настоял на том, чтобы Тельмана вернули на пост председателя партии. Его последний противник в

партийном руководстве — Бухарин — проиграл и на коминтерновском фронте. Но в нашей статье речь

пойдет не об этом. Внутрипартийный конфликт в Берлине показал, что имевшиеся каналы коммуникации не

соответствовали претензии Коминтерна на звание «генерального штаба мировой революции». Так дальше

продолжаться просто не могло.

В свою очередь, тельмановское руководство германской компартии сделало свои выводы из произошедшего.

Необходимо было иметь постоянную связь с «кураторами» из ИККИ, причем она должна быть

конспиративной, закрытой от полицейского надзора и легкодоступной. Решение лежало в технической

плоскости — между Москвой и Берлином следовало наладить радиосвязь. Его практическая реализация

была поручена одному из руководителей КПГ — секретарю Политбюро Лео Флигу. Тот, в свою очередь,

обратился к своему старому знакомому Гансу Гримму, который работал инженером и одновременно являлся

руководителем районной организации партии во Франкфурте-на-Майне.

Вот мы и вернулись к главному герою нашего очерка, который отправлял в эфир радиопозывные Берлина.

Гримм родился в 1895 г. в благополучной и преуспевающей семье инженеров-железнодорожников. Его отец

был инспектором железных дорог Берлина, один из его братьев — Генрих — займет этот пост в 30-е гг.

Младший из трех братьев и двух сестер, Ганс также проявлял недюжинный интерес к достижениям

технического прогресса, что и предопределило его дальнейший жизненный путь. В 1917 г. он закончил

инженерную школу и поступил на работу в фирму АЕГ — ведущего разработчика систем радиосвязи.

Гримм не принимал участия в Первой мировой войне, хотя предприятие, где он работал, неплохо заработало

на военных поставках. Война показала бессмысленность 4 лет массовой бойни, приведшей к опустошению

значительной части Европы. Казалось, урок не пошел впрок — без радикальных общественных перемен

предприниматели в погоне за сверхприбылями смогут развязать новые войны. Молодежь, прошедшая через

«стальную грозу», размышляла о том, как вырваться из заколдованного круга, искала альтернативные

проекты общественно-политического устройства.

Еще один брат Ганса — Герман — военный летчик, разделял идеи радикальных социалистов, вращался в

кругу тех, кого на исходе войны называли «спартаковцами». Один из них — Франц Демут — сумел увлечь

молодого инженера перспективой всемирной революции пролетариата, и тот, выходец из отнюдь не

пролетарской среды, вскоре стал членом, а потом и функционером германской компартии.

256

Молодой человек с жаром взялся за партийные поручения, забросив служебную карьеру. В 1923 г. в партии

всерьез заговорили о подготовке «германского Октября». В стране бушевала гиперинфляция, рабочие шумно

выражали недовольство политикой берлинских кабинетов, нарастала волна забастовочного движения, дело

доходило до разграбления продовольственных магазинов и складов. Из Москвы шли деньги на оплату

военных специалистов и закупки оружия, Генеральный штаб Красной Армии разрабатывал планы прорыва в

Центральную Европу для помощи германским пролетариям.

Ганс Гримм и его соратники считали, что идут в первых рядах борцов за победу мировой революции, среди

функционеров КПГ царило настроение «сейчас или никогда». Гримма отправили в Южный Ба-ден для

подготовки там вооруженного восстания рабочих-горняков. Во время одного из допросов на Лубянке он

рассказывал, что «тогда мы были отлично снабжены разнообразным оружием, так как эта местность

являлась прифронтовой полосой и рабочие после войны Германии с Францией напрятали много оружия».

После того как из Саксонии, где коммунисты вошли в правительство и находился ЦК КПГ, 21 октября 1923 г.

пришел сигнал отбоя, ему подчинились не все боевые дружины. Настроенные на последний и решительный

бой, они считали, что лучше погибнуть с честью, чем отступить с позором.

Широко известно «гамбургское восстание», ставшее основой для героической легенды о Тельмане. Гримм

вместе с Максом Боком (в будущем первым министром труда земли Баден-Вюртемберг) вопреки приказу

также повел в бой отряды горняков, но вооруженное выступление на юго-западной окраине Веймарской

республики завершилось захватом лишь нескольких полицейских участков. Лидеры местной КПГ были

арестованы, но в условиях нестабильной политической ситуации в стране отделались достаточно мягкими