Ну как же себя не обожать?!

И слукавил:

– Конечно, я вам доверяю. Но запомните, Вера, надо воздержаться от противоправных вариантов. Единственное, что старушка хочет знать, это как получить наличные и наказать подонка.

– Да, эту автоматную рожу. Лычке не мешает встряхнуть кукушку. А у бабки ясность полная. Хочет поймать тишину. Пофенеботаю с коллективом. Мне не звоните, не для трубки. Сама нарисуюсь.

Пофенеботала и «нарисовалась» через неделю. Копируя партийного чиновника, начала:

– Мы тут с товарищами посоветовались…

Посоветовались и, как оказалось, выдали разумную идею, в отличие от «тех» товарищей. Заключалась она в том, чтобы не пускать камни и изделия в продажу фарцовщикам или подпольным ювелирам, а пожертвовать частью ради целого. Я попросил объяснить подробнее и для ясности не пользоваться криминальным жаргоном. Объяснила:

– Жаргон – часть моей двуязычной личности. Как говорится, билингва. В армии меня назначили бы офицером связи.

– Лейтенант, можно поточнее?

Вера засмеялась и подскочила:

– Слушаюсь, гражданин полковник!

И продолжила уже серьёзно:

– В провинции есть музеи драгоценных и декоративных камней, или специальные отделы в краеведческих музеях, особенно на Украине. Пусть ваша старушка напишет письмо в один из них, хоть в Харьков, хоть в Житомир и похвалит за идею такого собрания. Люди липнут к этим витринам. Завораживает. Не всё выставлять портреты героев социалистического труда или Вальки Терешковой. А в конце письма добавит, что готова подарить им один-два настоящих камня. Если их это интересует, то могут с ней связаться.

– Подарок в память о счастливой юности.

– Разумеется. И о первой любви. Но всё по порядку. Поначалу не поверят, скажут, что старуха дурит, но на наживку клюнут. У них там в экспозиции такое барахло, что явятся, как миленькие, и ахнут от восторга.

– А как провести оценку?

– Отнести в ломбард, который осуществляет, – Вера вынула бумажку и стала читать, – «кредитование движимых вещей под залог на возвратной и возмездной основе».

– Как это на человеческом языке?

– В залоговой квитанции будет указана примерная стоимость. Во-первых, за оценку не надо платить, во-вторых, ломбарды слабо контролируются. Фамилия ни в каких отчётах не мелькает. Только по запросу суда. Дамы на лето сдают в ломбард свои шубы, чтобы сохранить меха в хорошем холодильнике. Стоимость заклада мизерная. Возврат вещей гарантирован.

– Хорошая идея. Оценили. Но дальше – дарственная. Это другой разговор. Как её оформляют?

– Название говорит само за себя. Документ должен содержать все реквизиты дарительницы и основания для такого действия. Можно и без оснований, но лучше сослаться на эмоции.

– Кто за это платит?

– За нотариальные действия пусть платит музей. Нельзя же всё на халяву. И рыбку съесть…

– Расцелуют благодетельницу за настоящие вещи.

– Как пить дать. И напишут, что это из житомирского месторождения. Месяца через два можно сделать подарок другому маленькому музею. Скажем, пару крестиков из слоновой кости и чётки. Для молвы двух музеев достаточно.

– Да. Будут трезвонить. И все растратить? Какой смысл?

– Не гоните картину. Не всё. Очень мало. Хорошо бы добавить и третий камешек в музейный огород. Кстати, слоновая кость не очень ходовой товар. В ней мало кто понимает. К такому материалу в Советском Союзе не привыкли.

– Да, это не Китай.

– И не Византия. А вещицы – всего только затравка.

При слове «затравка» советы «специалистов» вдруг стали проясняться. Тогда я ещё не был в Бразилии и думать не мог, что когда-нибудь буду. Но кое-что знал. А именно то, как переправляют стадо быков через реку, которая кишит пираньями. Если к ним попадает животное или человек даже с небольшой ранкой, эти рыбёшки с загнутыми кзади зубами набрасываются и буквально вырывают из жертвы куски мяса. На фазендах знают, как этого избежать. Сначала в реку загоняют слегка пораненного слабого быка, рыбьё мгновенно чует кровь и устремляется к её источнику. За какие-нибудь полчаса от быка остаются только кости, но стадо благополучно переходит реку чуть повыше места жертвоприношения. Там нет крови, а пираньи заняты несчастным быком. Я спросил:

– Вы имеете в виду отвлекающий манёвр?

– Именно. Музейному и городскому начальству ни к чему интересоваться, откуда сверкалки и где родилась их хозяйка. Дарёному коню в зубы не смотрят. Впрочем, скорее всего, смотрят, но украдкой, и тихо помалкивают. Для них важно заполучить завидный экспонат. Тем временем дарительница получает на руки копии дарственных и излияния благодарности. Чуть что, ткнёт в нос любопытному и завистливому. Хорошо бы ещё заметку в районной газете, и образ благородной дурочки будет сконструирован.

– Потрясающая подстраховка. Без юридического зонтика – ни шагу. Сразу вижу газетный заготовок «Благородный поступок».

Вера пригрозила мне пальцем и заметила:

– Благородно поступил – старушке место уступил. Слишком потрёпанно. Даже юные пионеры на этом давно оттоптались.

– Согласен. Но после дарения можно без боязни продать несколько колец в скупке.

– Можно и нужно. Лучше в разных скупках. Общей базы данных не существует. И, разумеется, без камней. Оценка производится только по металлу. Работа тоже не учитывается.

– Грабёж среди бела дня.

– Налицо. А ещё других обвиняют. Двойные стандарты, как у нас любят вещать об Америке.

Подумала и продолжила:

– Дальше постепенно заделаться посетительницей выставок прикладного искусства с рекламой на собственных пальцах. Как говорится, браслетами и кольцами звеня.

– Этакое антикварное дефиле.

– Да, потолкаться среди членов секции ювелирного дела Союза художников. Народ ушлый.

– Даму нужно прилично одеть.

Вера щелкнула пальцами.

– Костюм джерси с лиловой полоской. Не броско, но богато. Оставьте это дело мне.

Я пошутил:

– Но вы одеваетесь куда скромнее. Без лиловых полосок.

– Я не богачка и не Мурка.

– И то верно.

И продолжил рекламную идею:

– Моно-дефиле на прикладной выставке это гениально. Ни к кому обращаться не надо.

– Члены секции сами потянутся на блеск, как гончие на запах. Подойдут, извинятся, попросят взглянуть на работу. Отчего не дать взглянуть?

– А Екатерина Никитична может покуражиться – покуражиться, а потом попросить совета, куда стоит обратиться за реставрацией.

– А коли есть что реставрировать, то станет ясно, что на пальцах ещё далеко не все экспонаты.

Тут мы перешли к конкретным планам. Я предложил:

– На первые деньги снимете ей квартиру.

– Да, в хорошем доме с охраной в подъезде. Где-нибудь на Кутузовском проспекте. Двухкомнатную квартиру в высотке. Там весь московский свет. Ни один бандит не полезет. У меня хорошая информация.

– Кто бы сомневался.

– И наймём домработницу. Хорошо бы с мужем-амбалом, чтобы отвадить гада-правнучка. Потом потихоньку продавать, как бы выдавая самой себе зарплату. Скромные покупатели найдутся.