Ну, погоди или двое на одного!

– Что я с этого буду иметь?
– сразу спросила Лиса.

– Всё, что душеньке угодно!
– сказал Волк.

– Моей душеньке много чего угодно, - улыбнулась Лиса.
– Машина новая угодна. Колечки золотые. Кремы, духи. Кухонная мебель.

– А в живых остаться? Не угодно?
– спросил Кузьма.

– Ка-акой строгий, - обиделась Лиса.

– Он у нас такой, - сказал Волк.
– Без отца, без матери рос.

– Детдомовский, что ли?
– спросила Лиса.

– Вроде, - сказал Волк.
– Бабка его воспитывала.

– Какая ещё бабка?

– Баба-Яга. Слыхала?

– Ладно мне мозги пудрить! "Баба-Яга его воспитывала"! А меня - Кощей Бессмертный.

– Знаешь что, красавица?
– сказал Кузьма.
– Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.

– Он же бессмертный.

– До поры, до времени. Пока иголочку с его смертью никто не нашёл. А иголочка - в яйце. А яйцо - в утке. А утку Иван-царевич подстрелил. Вот и получается: "Выручай, Кузьма! Выручай миленький. Принеси яйцо. Полцарства бери. Любую половину! Хочешь правую, хочешь левую".

Но Лиса всё ещё не верила:

– Ну, хорошо. А как ты сюда-то попал?

– Заяц! Чтоб ему... Дурман-травою напоил. И в город ваш, будь он неладен.

– Ай да Заяй!
– захохотала Лиса.

Но, увидев глаза Кузьмы, сразу осеклась:

– Ладно... Помогу. Полцарства мне не надо. Но кусочек... Малюсенький-малюсенький.

Она задумалась.

– Надо из дома его выманить. А лучше - из города. В городе тяжело. Кругом милиция. В деревню бы его. К бабушке. Как в сказке про "Красную шапочку". Читали?

– Читали, читали, - сказал Волк.
– Только не дочитали. С грамотой у нас... Не очень.

– Это не страшно, - сказала Лиса.
– Грамота не нужна, коли голова есть!

– Верно, - сказал Волк.
– Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.

– Не будем отвлекаться, - сказала Лиса.
– Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?

– Есть!
– обрадовался Волк.
– Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.

– Отлично! А где она проживает?

– Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.

– Не беда. Узнаем!

Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.

Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.

– Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.

"Внучек, - говорю старушечьим голосом, - это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой... Ну как её?"

"Лесной", - подсказывает Зайка.

"Ага, из неё... По дороге этой, железной... Ну, как её там?"

"По Рижской".

"Вот-вот... по Рижской. Заболела твоя бабушка... С улицы этой..."

"Хвойной".

"Ага... Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки..."

– Пивка, - подсказал Волк.

– Пива я не просила. Не люблю его.

– Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.

– Заяц!
– сказал Кузьма.
– Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?

– Извини, Кузьма, - сказала Лиса.
– Не забыли. Так вот... Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг... ка-ак заплачет... Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!

– Коли заплакал - поверил, - сказал Кузьма.
– Заплакал - значит, он наш!

– Он у нас добрый, - сказал Волк.
– Зайчик наш любимый.

– Я добрых люблю, - сказал Кузьма.
– С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.

– Прав ты, Кузьма.
– сказал Волк.
– Из-за копейки удавятся!

– Всё!
– обрезал Кузьма.
– Собираемся.

Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.

– Нож берём поострей. Мешок, верёвки... Ничего не забыли?

Волк скаладывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.

– Ну, я пошла, - сказала Лиса.
– Вернётесь - дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!

– Куда это "пошла", красавица?
– спросил Кузьма.
– Или план тебе свой не нравится?

– Нравится. Очень нравится. Но - детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой - в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.

– Зубы нам не заговаривай, - сказал Кузьма.
– С нами поедешь!

– Не поеду я никуда!
– разозлилась Лиса.
– Тоже мне... Начальничек!

– Че-го?!
– оскалился Кузьма.
– Не по-е-дешь?!

Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.

– Не по-е-дешь?!

Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.

– Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?

– В школе благородных девиц, - захохотал Волк.
– У Бабы-Яги!

– Поедешь или нет?
– снова спросил Кузьма.

– Поеду, поеду, - сказала Лиса.
– Не могу я таких красавцев бросить.

– Отлично!
– обрадовался Волк.

– Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.

– Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?

– Бабочку, - подсказал Волк.

– А что? И галстук-бабочка не помешает, - сказала Лиса.
– И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.

– Не умею я на задних ваших.

– Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.

– Она права, - сказал Волк.
– И так все на нас пялятся.

Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.

Глава одиннадцатая