Нулевой маг. Тень рода

Теодор торжествующе ухмыльнулся, увидев мою рану. — Что, лорд Винтмор, почувствовали силу истинной магии? Думаю, вам пора признать своё поражение и смириться со своей участью. Не стоит продолжать этот бессмысленный поединок, лишь усугубляя своё положение.

— Боюсь, лорд Стиркс, ваша самонадеянность вас подводит, — процедил я сквозь зубы, игнорируя жгучую боль в руке. — Рано списывать меня со счетов.

Интересно, почему от его меча идут такие всплески. Не мог он столько влить в него маны. В чём же дело?

Собравшись с силами, я вновь ринулся в бой. На этот раз я действовал более агрессивно, стараясь подавить его натиск. Мой клинок с каждым ударом становился всё более зловещим, пульсируя тёмной энергией. Я бил, не давая ему передышки, обрушивая на него град атак. В тот момент, когда наши клинки соприкоснулись, он, используя магию, отбросил меня назад. Урон был несерьёзным, но то, что магия прошла, хоть и ослабленный и невидимый глазу антимагический покров, меня действительно удивило. Что за хрень?

Стиркс, резко сделав рывок и усиливая себя магией, попытался закончить дело одним ударом. Клинок засверкал ярче, а его движения стали быстрее и смертоноснее. Стиркс обрушил на меня серию мощных ударов, каждый из которых был пропитан магической энергией. Клинок свистел в воздухе, рассекая пространство, а от каждого соприкосновения с моим мечом исходили яркие вспышки. Я отступал, стараясь уклониться от смертоносного вихря, но он не давал мне передышки, преследуя меня словно тень.

Похоже, пора переходить на новый уровень. Моя аура будто сгустилась, потемнела, а скорость и сила подскочили, как на адреналине. Уклоняться от ударов стало проще простого, контратаковать – одно удовольствие. Даже Теодор начал пятиться под градом моих атак.

В этой форме я, кажется, могу использовать антимагию как… магию, что-то вроде того, как было в бою с теми тварями. То есть не полноценно, но я точно могу швырять антимагией в противников. Теодор, конечно, удивился моей внезапной перемене, но дальше я заметил кое-что странное. Раньше на его мече горела только одна руна, голубым светом, а тут вдруг, как только я начал его щемить, вспыхнула вторая, красным цветом. И после этого он словно стал… сильнее, что ли.

Наши клинки сталкивались с бешеной скоростью, и теперь уже я чувствовал, как пот проступает на лбу. Он стал агрессивнее, наглее, а его удары — точнее и сильнее. И каждый раз, когда ему удавалось меня задеть, я ощущал, как магическая энергия проникает сквозь мою защиту.

Что за чертовщина? Антимагия будто в ступоре, не понимает, что происходит. Она должна блокировать любую магию, но вместо этого пропускает ее, словно так и надо. И самое мерзкое — каждый раз, когда это происходит, эта магия становится только опаснее. Будто она приспосабливается, ищет лазейки в моей защите.

Я старался не показывать виду, но меня начинало охватывать беспокойство. Если так пойдёт и дальше, антимагия может полностью потерять контроль, а последствия могут быть непредсказуемыми. И тогда я сам не смогу контролировать силу.

Собравшись с мыслями, я сменил тактику. Вместо прямого столкновения я начал играть на скорости и ловкости, уклоняясь от его ударов и выматывая противника. Антимагия внутри меня бушевала, словно разъярённый зверь, требуя вырваться на свободу и разорвать Стиркса в клочья. Я чувствовал, как её тёмная энергия просачивается сквозь мою кожу, окутывая меня зловещей аурой.

Вот и загорелась третья руна зелёным цветом. И в тот момент, когда клинки соприкоснулись, он вновь использовал магию, целясь мне в руку, которой я держал меч. И магия вновь прошла без сопротивления! Мощный магический толчок выбил клинок из моей руки. Меч, описав дугу в воздухе, направился в сторону Анны, но та с легкостью увернулась, сделав шаг в сторону.

Тут-то до меня и дошло: вот оно что! Но как такое вообще возможно? Разве что он знает, какой именно силой я владею. Неужели он с самого начала задумал вывести меня из себя, спровоцировать эту дуэль?

Он словно нарочно использовал магию только в моменты столкновения клинков, в остальное время игнорируя любые возможности атаковать магией. Эти руны… Может, всё дело в них?

— Полагаю, на этом можно и закончить, — произнес Теодор, опуская меч. — Вы так и не смогли нас убедить, и даже эти жалкие потуги не делают вас магом. Хотя, признаться, я склоняюсь к тому, что это просто ловкий трюк. Может, артефакты какие используете?

— Вы слишком много себе позволяете, лорд Стиркс, — крикнула Минелия, всё это время находящаяся среди наблюдателей и которая тоже не понимала, что происходит.

— Разве я не прав, леди Минелия? — отозвался он. — Лучше бы вы были во главе этого рода, тогда, возможно, у него и было бы будущее.

Слова Теодора повисли в воздухе, словно ядовитые капли. Казнь? Безусловно, за такое оскорбление только она. Но сейчас, в условиях дуэли, где я практически признан неудачником, единственный мой шанс — это доказать обратное, победив его здесь и сейчас. И слова его — лишь дополнительный стимул. Ярость, долго сдерживаемая, начала клокотать во мне с новой силой.

— Продолжаем бой, — прорычал я, чувствуя, как антимагия выходит из-под контроля.

— Вы уверены? — усмехнулся лорд Стиркс.

И тут мир вокруг меня поглотила тьма. Не та привычная тьма ночи, а густая, осязаемая, сотканная из самой антимагии. Она клубилась вокруг меня, словно живая, окутывая меня защитным коконом, в то же время подпитывая мою силу. Я почувствовал, как мои мышцы наливаются сталью, а скорость возрастает до невероятных пределов. В глазах присутствующих, уверен, это выглядело как проявление магии, так оно и должно было быть. В конце концов, разве антимагия — не магия наоборот?

Теодор явно опешил, увидев такую перемену. Его уверенная улыбка сползла с лица, сменившись смесью удивления и, возможно, даже страха. Он явно не ожидал такого поворота событий. И это было прекрасно. Пришло время показать ему, с кем он связался.

Я ринулся в атаку, как разъяренный зверь. Мои движения стали молниеносными, удары – сокрушительными. Теодор едва успевал блокировать их, его меч звенел от каждого столкновения, словно колокол, возвещающий о его скором поражении. Он отступал, спотыкался, пытался выстоять, но натиск был слишком силен. Моя ярость, подпитываемая антимагией, не давала ему ни единого шанса.

Я старался перехватить меч, а ещё лучше его сломать. Мой же меч так и лежал на земле, и атаковал я Теодора голыми руками, разве что окутанными антимагией.

Он отбивал мои удары с отчаянной яростью, его клинок сверкал, отражая тьму, окружавшую меня. Чувствовалось, что он вкладывает в каждый выпад всю свою магическую мощь, стараясь хоть как-то остановить мой натиск. Он двигался быстро, но я был быстрее. Он был силён, но моя антимагия делала меня сильнее.

Я видел, как на лице Теодора проступает пот, как он тяжело дышит, но он продолжал сражаться, не желая сдаваться. Его глаза горели решимостью, и эта решимость, несмотря на все мои усилия, не позволяла мне сломить его окончательно. Он умудрялся парировать мои удары, выкручиваться из самых сложных ситуаций, используя весь свой опыт и мастерство.