Шрифт:
Глава 1. Ловушка для сопляка.
Я сидел за столом в глубокой задумчивости.
В кои-то веки я чувствовал себя полностью отдохнувшим и восстановившимся. Голова, свежая и лёгкая, соображала как никогда хорошо. И результат этих соображений меня совсем не радовал.
Четверть часа назад Никита едва не вынес дверь спальни, молотя в нее кулачищами. Тревожить меня во время отдыха строжайше запрещалось, и слуги, боявшиеся меня до икоты, ни в жисть бы не рискнули нарушить правило. Даже Никита. Значит, произошло нечто катастрофическое, понял я, продирая глаза.
Произошло.
Сумеречное
Доигрался.
Нет, я понимал, что меня никогда не жаловали. Служили из страха. Что ж, видать, упустил я вожжи. Недожал. И, в общем-то, после шикарно проведенной ночи, сил во мне было достаточно, чтобы устроить кровавую бойню, напомнив скотам, где их место. Только, боюсь, волна начнёт набирать обороты, втянув в бунт и другие села. С восстанием всего имения я могу не совладать. А если и совладаю, то потом не отмоюсь. Всё пойдёт прахом. Труд всей жизни.
И ведь повод-то так, плёвый. Чего этой дурище в голову втемяшилось, ума не приложу. Обошёлся по-барски, довольные стоны разве что на мельнице не слышали, на приданное отсыпал с горкой.
А она возьми и сигани с обрыва.
Вчера я притащился домой, едва волоча ноги. Вылазка меня истощила досуха. Магия плескалась на донышке, излечение ран вытягивало скудные остатки. Можно было восстановиться снадобьями и целебными ваннами с минералами, но растянулось бы сие удовольствие на неделю, не меньше. А мне через три дня надо обратно в Гниль сунуться, недобитков подчистить. Иначе, считай, всё с начала начинать.
Лучше всего баланс силы и магии восстанавливали любовные утехи.
Подбираясь окольными тропами к усадьбе, я уже прикидывал, кого из своих зазноб кликнуть, когда в саду увидел Неждану. Она сидела под раскидистым дубом, завернувшись в старенькую шерстяную шаль. Тяжёлая платиновая коса змеёй свернулась на груди. Светлые до ледяной голубизны глаза сияли в темноте.
— Неждана? Чегой-то ты полуночничаешь?
— Тебя жду, барин.
Расцвела девка. Я помнил её нескладной сироткой, голодной и худющей, как заезженная кобыла. Пришла незнамо откуда. Люди на селе добрые, сострадательные. Помирать не оставили. Сироту воспитала Марфутка, знахарка местная. Молчаливая и смурная старушенция, в могиле уже обеими ногами стоявшая. Да всё никак на то свет не торопилась. И бегала за ней тощая девчонка, как цыплёнок за наседкой.
А теперь вот, поглядеть любо-дорого. Груди поспели, задок стал пышный да ладный. И поглядывала на меня Неждана, прислуживая в усадьбе, завлекательно. Её девичью влюблённость я снюхивал так же безошибочно, как дворовый пёс чует мясную похлебку за закрытой дверью.
Ноги путались в сочной траве. Колени дрожали от слабости. Блуждающий взгляд зацепился за хитрющие очи Нежданы, и решение созрело мгновенно.
Давненько я не получал такого удовольствия. От первого решения покувыркаться на скорую руку и заснуть не осталось и следа. Уже и рассвет просочился сквозь ставни, а нам всё не спалось.
Неладное я почуял утром. И не телом, разумом. Когда понёс восторженную чушь.
— Ох, и затейник ты, барин, —
звонко хохотала Неждана, уворачиваясь от поцелуя.— Я тебя награжу, красавица. Так одарю, как никто не одаривал.
Поймал плутовку в объятия, зажал среди простыней. Неждана, хихикнув, затихла.
— С таким приданным со двора мигом сведут, только кивни.
— Да уж прям очередью выстроятся, — игривый взгляд из-под ресниц. Снова вывернулась из объятий, откатилась в сторону.
— Выстроятся. А если от меня понесёшь, так с сыном мага и кто породовитее возьмёт.
— А с дочкой?
— Бабы от меня не рождаются. Иди сюда, глупышка, не бойся. Сладко будет.
— А поговаривают, что и от мага дочку можно родить, — Неждана скатилась с кровати и потянулась. Утренние лучи золотистой пеленой обняли точёные бедра. — Умелую да сильную. Не слыхал такого, барин?
— Редкость. Девки или пустые или слабые. Магии на донышке, — я откинулся на подушки и полюбовался ладной фигурой. Грудь высокая, полная. Бедра крутые. А талию, казалось, ладонями обхватить смог бы.
— А коли я замуж не хочу, барин?
— Ну, так оставайся. Я тебе каменьев отсыплю. Матушка твоя, Марфутка, больше нуждаться не будет. А я уж тебя пригрею. Замуж не позову, муж из меня так себе. Три дня дома, месяц в Гнили. А так жить будешь, припеваючи.
Да что ж мой язык-то молотит?.. Сознание воспротивилось на минуту, но тут же растворилось в неге. Подозрения отступили.
— А коли по мужикам пойду, осерчаешь? — Неждана взобралась на кровать и поползла ко мне, пожирая взглядом часть тела, что давно уже должна была насытиться, но всё никак не сдавалась.
— С чего бы? Не жена ты мне. Как буду из ходок возвращаться, стану к себе звать. А так — гуляй, девка.
Неждана опустила голову, и я прикрыл глаза. Что я несу? Зачем соглашаюсь на какие-то условия? Свободу обещаю? Здесь вообще всё моё… Хочу – приголублю, хочу — сошлю. Против воли брать не стал бы, мне без надобности. Но кто же барину-то откажет?..
Мысли развеялись, едва губы Нежданы сомкнулись, и меня накрыло волной силы.
Она лилась в меня чистым и ровным потоком. Ни одна баба ещё так не восполняла меня. Раны закрывались, истончая рубцы. Магия прибавлялась, как река в половодье. Усталость покидала тело.
Заснул я поздним утром, когда веки от приятной тяжёлой сытости поползли вниз. Но не забыл бросить Неждане на живот мошну, мелкий кошель, с обещанной наградой.
Любая баба в окрестностях после моих пылких признаний вцепилась бы в меня клещом, стараясь вытянуть побольше благ. А Неждана, убедившись, что я вырубился намертво, тихо оделась, отнесла мошну приёмной матери и, незаметно покинув деревню, сиганула в ближайший овраг, головой об камни.
Тело нашли к сумеркам.
А через полчаса всё мужское поголовье деревни, от сопливых юнцов до седых дедов, собралось у меня во дворе, с острыми и горячими аргументами наперевес.
— Что делать будете, барин? — недобро зыркнув, спросил Никита.
Я вынырнул из размышлений и отвёл взгляд от окна. Предупредил ведь. Разбудил. Рассказал. А мог бы смолчать, и тогда сейчас меня бы разделывали на вырезку под костерок.
Ну, попытались бы.
— Зачем предупредил? Вижу ведь, что согласен с общиной.