Нулевой потенциал

Купол замерцал и лопнул, оставив меня без защиты.

Тварь прыгнула вперёд, целясь в горло.

Я откатился, наткнувшись на острые ветви поваленных деревьев. Куртка выдержала, сохранив спину, но без синяков не обойдусь. Гролк, сгребая когтищами рыхлую лесную почву, развернулся с заносом и бросился снова. Я отскочил, просчитывая свои шансы отбиться. Укусит, да хоть царапнет, и поминай как звали. У тварей всё ядовитое, и кровь, и слюна, и плоть с когтями.

Магия молчала.

Оскользнувшись на подвернувшейся траве, я едва успел остановиться перед протянувшимся ко мне языком тумана. Туман, ну конечно. Он не трогал тварей, да и людям не причинял особого вреда, обжигал немного. До тех пор, пока не вызреет, не наберёт яда. Но в нём была толика магии. И я знал способ её высвободить.

Я со всей силы саданул по ближайшему острому сучку, раздирая кожу, и помахал перед плетью тумана окровавленной ладонью. Тот радостно дёрнулся к живой крови, вытянувшись плотным сгустком. А гролк как раз прыгнул снова…

Я перекатился, со всей силы впечатывая окровавленную ладонь в землю. Бросился вперёд, чувствуя за спиной тяжёлый разворот. Наклонился, вновь отпечатав в земле ладонь. Перемахнул через костёр, но оставить метку не успел: тварь прыгнула, и мне пришлось броситься в сторону.

А туман уже полз по моим меткам… Прижимая окровавленную руку к груди, чтобы не уронить ненароком каплю туда, где её быть не должно, я перепрыгнул через трясущую головой тварь. Тяжело гролку здесь, за пределами Грани. Быстро расходует силы и медленно восстанавливается. Шанс есть. Маленький, но есть!

Я наклонился, размазывая едва сочившуюся кровь по траве. Гролк вновь прыгнул, и я распластался, пропуская тварь над головой. Не теряя времени, кинулся следом, обойдя плешивого монстра слева, и вновь мазнул по траве. Четыре. Осталась пятая. За моей спиной, отрезая путь к бегству, возвышался вал бурелома. Прямо передо мной скалился гролк. А с двух сторон подползали плотные тяжи тумана…

— Ну! Иди же сюда, ведьмино отродье!!!

Гролк оскалился, роняя белёсую слюну, и неторопливо пошёл вперёд, зажимая беспомощную жертву. Туман дополз до четвертной метки и замедлился.

— Получи!!!

Я саданул ладонью по противному склизкому носу и отшатнулся, пытаясь взобраться на плотную кучу иссохших стволов и ветвей. Хрипло пробормотал активирующее заклятие. И плеснул в туман силой. Совсем немного.

Всем, что было.

Круг замкнулся.

Туман обнял плешивое тело, вой ударил по ушам, гролк завертелся на месте, пытаясь бить лапами по носу. Но его трепыхания значения уже не имели. Круг замкнулся. Туман пожирал тварь, напитывая её магией смерти.

Голова болела. Ныла окровавленная ладонь. Да только не выжил бы я в Гнили, если бы боли боялся. Почти вывернув себя наизнанку, я потащил крохи силы. Давай. Давай же!! Ну!!!

Между ладонями заискрилась тусклая сеть. Я добавил в плетение слабую нить вытягивания сил и бросил вперёд.

И ведь получилось!

Магия тугим силком запечатала замершую в сгустке тумана тушу. Тварь захрипела, повизгивая от боли, а туман распался, втягивая обожжёные лохмотья на бурелом мимо меня. Я почуял волну отдачи и открылся, жадно впитывая крохи магии. А потом просто сполз на землю…

Рассвет уже касался верхушек крон ласковыми пальцами, когда я тащил тушу гролка под прикрытие бурелома. Хорошо бы хоть когти срезать. В идеале, конечно, разделать и наварить снадобья. Все компоненты не найду, но на безрыбье и половина сойдёт. Главная составляющая есть, значит, целебный эффект будет, пусть с побочным действием и слабее, чем обычно.

Лекарство, как известно, от яда отличается исключительно дозировкой. А варить снадобья из протравленных насквозь тел тварей нас научили на первом году в Артели. Как бы ни был силен маг Пригранья, шанс остаться в Гнили с голым задом существовал всегда.

Тушу надо чем-то разделать. Но оружия у меня не было, а выцеженной из тумана магии едва хватило, чтобы остановить кровь и затянуть рану на ладони.

Напластать тварь нужным образом, не задев внутренности, я бы сейчас не смог, даже на той силе, что была у меня до битвы. Выбрав самую мелкую монетку, я зарядил её и оставил под тушей в виде маяка. Или доберусь до Артели, и тогда нужда в подножных ресурсах пропадёт, или разживусь инструментарием и вернусь.

Оставалась еще одна проблема. Гниль. Выходит, ночью она расползлась на пару сотен метров. Я прошёлся немного вглубь и уткнулся в Грань. Плотную, вибрирующую стену. Значит, Гниль до меня не доползла. Раньше остановилась. Тогда как тварь оказалась снаружи? И туман тоже? Обычно Грань держала их в своих пределах, прорываясь лишь под натиском большого количества тварей. Но других, кроме гролка, я не обнаружил. И следов тоже. Выходит, за Грань прошёл только он один?

Это уже был не звоночек, тяжелый набат.

Магом Пригранья я был с рождения. То есть, мы все таковыми были с рождения, магия передавалась по наследству, и исключительно по мужской линии. Бабы рождались или пустыми, или со слабым даром. Как та же Марфутка. В знахарки шли.

А большинство моих соратников до пятнадцати лет болталось у материной юбки, обучаясь обычным премудростям жизни. И лишь потом отправлялось в Артель. Учиться.

Мой же батька меня всюду за собой таскал. И в Гниль в первый раз взял в пять годков. Ох и ругалась мамка… Так он только за Грань и завёл, показать. Будто спешил. Будто чуял, как мало ему отпущено пожить на белом свете. В Артель учиться я отправился уже сиротой. Сгинул отец в Гнили. Ушёл в поход и не вернулся. И похоронить нечего было. Мамка все глаза проплакала и потускнела вся. А я учился, как одержимый. Пригодились уроки отца. В Гниль я пошёл уже на втором году обучения.

Самовольно.

Раньше полных четырёх курсов не пускали.

Основных задач у Артели было три: удерживать Грань непроницаемой и неподвижной, истреблять тварей, чтобы массой прорыв не спровоцировали, и искать способ изничтожить саму Гниль на корню. Маломальских успехов мы пока достигли только по первым двум пунктам. Причину возникновения Гнили выяснить пока не удалось. Зато укреплять её границы мы научились неплохо.

То, что здесь Грань пропустила наружу туман и тварей, могло иметь два объяснения. Первое, неприятное: образовался новый очаг, к которому меня невесть как выкинуло после проклятия Нежданы. Второе, катастрофическое: сдерживающие амулеты перестали работать, и нужно срочно искать новые способы заштопать раны на теле родной земли.

Мне надо как можно скорее попасть в ближайший штаб Артели.

Пожитки собирать не требовалось: все моё было при мне. Я пересёк лес с удвоенной осторожностью, едва забрезжил рассвет. Тело все ещё ныло, сетуя на вчерашнюю нагрузку. Отчего же я так ослаб? Магия тоже демонстрировала зад, не желая подчиняться.

Исцарапавшись и пару раз едва не запахав носом, я, наконец, вывалился из-под завесы ветвей на открытое пространство и побрел в сторону порта. Ветер толкал меня в спину, зябко забираясь под полы влажной от утренней росы одежды, взъерошивал отросшие светлые волосы, свистел в ушах. Именно поэтому я не сразу различил голоса, доносившиеся от мостков, с которых меня вчера купали.

— …след… не похоже…

— …мне тут всё! Найти!

— …аше …городь… да где…

На мостках и вокруг ползали четыре человека, едва не носом землю роя. Пятый, высокий и худощавый, стоял, заложив руки за спину. Что-то мне подсказывало, что их неуёмная активность имеет прямое отношение к моему вчерашнему заплыву.

Я пригнулся, но, видать, слишком резко. Меня заметили. Голосов я уже не разбирал: несся, петляя, словно заяц. В памяти еще держалась оглушительно бахнувшая железяка. Но церемониться со мной не стали. Ноги захлестнула магическая петля, и я кулём покатился по свежей травке. А магия, ветреная моя красавица, гордо отказалась отзываться.