Нулевой потенциал

Аннушка бесцеремонно присела на край стола, скрестив соблазнительные ножки. Но на этот раз я не позволил себя отвлечь.

— Вы здесь оказались, Ваше Сиятельство, потому что ваши родственнички затеяли бунт против Его Императорского Величества. Покушение было предотвращено, но в ходе расследования вина и причастность Охотниковых доказаны бесспорно. Весь род казнён. Вы в это время пребывали в одном из дальних имений. Все допросы вы прошли великолепно, не дав в себе усомниться. Его Императорское Величество не мог снять с вас вину рода. Но помиловал, даровав шанс доказать свою преданность Короне. Вашей задачей было забрать в столице одну вещь и незаметно привезти в Приморск, чтобы передать Тайной Императорской Службе.

— Предполагаю, что дело было плёвое, как прогулка майским утром? — невинно уточнил я.

— Верно мыслите. Смертельно опасная задача. Но Его Императорское Величество решил, что вряд ли кто всерьёз поверит, что гонцом отправили опального Охотникова. И вот вы здесь. А где ваш груз?

— Хотел бы быть вам полезен, — пробормотал я. — Но даже не представляю, о чем вы…

— Интересно, вы так же обманули магов, допрашивавших вас? Недоумком прикинулись? Шестерня. Круглая такая. На монетку похожая. С зазубренным краем.

Упомянутая Шестерня огнём жгла мне грудь через куртку. Образно, конечно. Я сразу понял, о чём речь, но виду не подал. Весь мой прошлый опыт кричал, что, после передачи груза, меня просто и незамысловато пустят в расход. Ведь я и так, выходит, смертник. Дошёл, не дошёл, разбираться никто не будет. Может, даже амнистию дадут. Посмертно.

— Кажется, память начала проясняться? — верно истолковала Аннушка заминку.

Я уже набрал в грудь воздуха, чтобы дать отповедь, когда дверь с грохотом ударилась в стену.

— Что ещё? — Аннушка сгорбилась, как рассерженная кошка.

— АнМихална, гнилые!!! Гнилые в городе, твари!

Аннушка страдальчески скривилась и потёрла лоб.

— Тварево отродье, как же не вовремя. Ладно, Яшка, поднимай отряды. Надо помочь.

— А Охотникова куда?

— В камеру. Подождёт. Стеречь как зеницу ока!

— Анна Михайловна, нельзя меня в камеру! — вскочил я, но конвоиры уже были рядом, скручивая мне руки. — Аннушка! Аня! Я помочь могу!

Барышня среагировала на фамильярность, с прищуром взглянув на меня.

Но тут ставни затрещали и брызнули во все стороны щепой.

Глава 4. Хищное Нутро.

Ставни затрещали и брызнули во все стороны щепой. Анна Михайловна отпрыгнула от стола и вскинула руки, сплетая непонятное мне заклинание.

Двое дюжих молодцев скрутили мне руки и потащили в сторону двери.

Из щели, проделанной в ставнях, высунулись две мощных хитиновых лапы и уцепились за стены. Я с трудом сосредоточился на потоках магии вокруг Аннушки. Теперь они ощущались куда отчётливее. И природа этой магии… Я запаниковал.

— АнМихална, назад.

Голос прозвучал веско и уверенно. И заставил конвоиров отпустить меня. Аннушка зыркнула в мою сторону, заклинание сорвалось с её пальцев и ударило светлым сполохом в протискивающуюся морду.

Да чтоб ей ведьма плешивая на подол наступила, нельзя магию жизни им давать!

Морда довольно чавкнула и прибавила в весе.

— Назад, Аня, мать твою, назад! — заорал я, сплетая сеть. Но было поздно.

Гнилостный паук протиснулся в щель и алчно бросился к источнику пропитания. Я успел вздернуть магию и сплести сеть наполовину, когда мощное тело ввалилось внутрь, заполнив комнату. Хитиновая лапа сграбастала Анну Михайловну. Ожидаемого женского визга не последовало: Анна, задыхаясь в плотных объятиях, отплюнулась заклинанием. Паук поглотил его, смачно причавкнув.

— Магия смерти, Аннушка, — прошипел я, успев закинуть крючок, и вселенная полыхнула радужным спектром.

Вокруг стелился туман. Я быстро осмотрелся, помечая для себя ориентиры. Слева туман уходит в зелень, значит, туда нельзя, там центр Гнили, сосредоточие магии. Я мог бы потягаться, будь у меня хоть пара амулетов. Но амулетов не было. А в нынешнем состоянии мне без внешнего источника нельзя никак: Гниль высосет, смачно рыгнув, и оставит кости догнивать.

Справа паутина густо устлала поляну. Туда тоже нельзя, там гнездо. Если паук не паук, а паучица, то там детки. Выпьют досуха, моргнуть не успеешь.

Впереди туман разжижился, выстилает почву белёсыми языками. Туда нам и надо. Только Аня пронзительно вскрикнула справа. Я развернулся, подтягивая магию, и ударил слетённым ещё в допросной заклинанием. Паук заверещал, закрутился на одном месте, две лапы безжизненно повисли, роняя добычу.

— Отползай ко мне!

— Что за тварево отродье?!

— Рот закрой, не дыши туманом. И быстро, Аня, быстро.

Аннушка Михайловна на четвереньках засеменила в мою сторону. Я вдохнул, выравнивая пульс, потянул магию и ударил сетью. Ячейки растворились в сполохах тумана. Твою ж налево…

— Аня, подпитать меня сможешь?

— Мы давно на «ты», Матвей Палыч?

— Говорливая больно. Магию дай, если не хочешь здесь издохнуть.

Аннушка переползла мне за спину и выпрямилась, положив ладонь на моё плечо. В тело ровным потоком полилась сила. Ровным, но слабеньким. Я обернулся и смачно впечатался в Анины губы.

— Матвей, какого мммм…

В животе жарко заклубилось. Маловато, конечно, но на пару атак хватит. Я сплел сеть и кинул на паука, одновременно роняя себя и Аннушку влево. Хитиновая лапа из уцелевших острым когтем махнула мимо. Сеть вгрызлась в плешивое тело, и я стянул нити, чуть не наизнанку вывернувшись. Паук затрещал, закрутился на одном месте. Но магии, даже с Аннушкиной подпиткой, во мне едва на пятую часть былой силы набралось. Выжечь тварь не получилось. Восьминогое чудовище билось в путах, а я быстро соображал, как бы нам уцелеть. Аня молчала, не то впечатлённая поцелуем, не то оглушённая происходящим.

— Так, Аннушка, мы сейчас ноги в руки и тикаем вооон туда, — махнул я рукой в сторону опушённого туманом луга. — Лишний раз не дышать, туман здесь не ядовитый, но голову замутит, будешь как гимназистка после первого бокала шампанского. Пошла!

Я скоренько закрепил сеть простым узлом и кинулся за улепётывающей барышней. Может, на грудь судьба и поскупилась, но сильные ножки уже все долги хозяйке отбили. Неслась Анна, как заяц.

Это её и сгубило. Сильным прыжком преодолев кисельный сгусток тумана, Аннушка приземлилась и пропала с глаз, ухнув вниз.

— Ведьмины титьки, что ж ты не смотришь…

Я затормозил у самой норы и глянул внутрь. Чёрное Нутро глянуло на меня в ответ. Везёт, как утопленникам.

— АнМихална, живая?

— Да… ногу подвернула немного.

— Одна там?

— Вроде. А здесь может кто-то быть?

«Очень надеюсь на это», — хотелось мне сказать, но я промолчал, повиснув на руках и мягко спрыгивая вниз. Лететь было недолго, но я всё равно смягчил приземление коконом, небезосновательно подозревая отсутствие внизу спасительной соломки.