Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Ань, здесь очень красиво, – тихо сказал Михаил.

– Не ожидала, что ты способен на всё это,– Анна хитренько прищурилась. – Ты меня действительно шокировал.

К удивлению для всех туристов и простых французских посетителей смотровой Михаил встал на одно колено, достал из кармана пиджака черную коробочку и открыл её. В ней было сверкающее платиновое кольцо с бриллиантами такое же, как когда-то дарил ей Власов. Люди замерли в ожидании.

– Ань, выходи за меня.

– Да! – лицо Анны светилось от радости.

Михаил надел кольцо на её палец. Они страстно поцеловались. Все вокруг начали ликовать. Один педантичный французский эстет радостно хлопал Власова по плечу, говорил что-то по-французски. Японские туристы радовались, фотографировались с новоиспеченной парой. Но все эти ликования были ничтожны по сравнению с восторгом Власова. Никогда Михаил не чувствовал себя настолько счастливым. Он победил. Он выиграл битву за её сердце.

На “Дон Жуана” они, естественно, не пошли. Они вернулись в номер и провести остаток дня наедине. Утром Власова разбудил звук застегивающейся молнии, он почувствовал резкую похмельную головную боль. Анна собирала чемоданы. Она была одета по-уличному и явно сильно спешила.

– Ань, забей, давай побудем здесь ещё немного, – голос Михаила был слегка заспанным.

– А? Миша. Ты проснулся?

– Да. Куда это ты собралась?

– Блин, вот опять ты всё портишь нахрен, – Анна разозлилась.

– Что?

– Я вчера долго думала, – её голос стал холодным и каким-то язвительным. – И решила, что не хочу быть твоей женой.

– Чё, прикалываешься? – удивился Михаил.

– Я бы отказала тебе раньше, но не хотела расстраивать тех людей. Честно, я не думала, что ты пойдёшь на всё это. Мне казалось, что ты всё поймёшь и так, – Анна смотрела на него с диким презрением.

– Что происходит? – думал Михаил.

– Что пойму? – голос Михаила приобрел твердость.

– Что такая яркая девушка как я плохо смотрится с таким невзрачным мужчиной как ты, – надменно произнесла она.

Что-то сильно укололо Власова в сердце.

– Зачем ты так со мной? Я же относился к тебе хорошо, – голос Михаила сделался жалобным.

– Я не ожидала от тебя, что ты в меня так влюбишься. Тем хуже для тебя. Как же мне омерзительна сама мысль об этом! – Анна сморщилась.

– Всё это время ты обманывала меня?

– Да, прикинь! Я трахалась с тобой только из-за денег. Хотя это с трудом можно было назвать сексом. Я редко чувствовала твой отросток. И вообще мне часто приходилось помогать себе своими руками, чтобы получить хоть какое-то удовольствие.

– Я же не сделал тебе ничего плохого, что ты такое говоришь?

– Мне омерзительно, что такое ничтожество добилось в жизни таких высот, а мой любимый мальчик сгнил от наркотиков, – сказала Анна. – Ты ведь даже не представляешь, каково изображать любовь к человеку, которому хочется плюнуть в лицо!

– И кто же тот мужчина, которому тебе не хочется плюнуть в лицо? – поинтересовался Власов.

– Я ухожу к Коле. Он хоть и напоминает свинью, но он мужик и с ним я кончаю. Почему я должна перед тобой отчитываться? – Анна злилась.

– Нет, нет, нет, нет. НЕТ! Это происходит снова. НЕТ! – думал Михаил.

– У него десятки таких! Ты ему не нужна!

– О да, – Анна рассмеялась. – Я заставлю его забыть о других девушках.

– Нужно было избавиться от тебя гораздо раньше. А я верил в тебя! Я жалел тебя! – разозлился Власов.

Анна резко плюнула в лицо Михаилу. Пока он вытирал слюну, она быстро взяла свои чемоданы и покинула номер.

В глубине души Власова что-то умерло. Его охватил гигантский порыв гнева. Он рыдал от злости и бессилия перед происходящим. Жизнь теряла краски. Он судорожно ходил по номеру, пытаясь прийти в себя. Власов обнаружил на столе записку. Анна оставила ее, чтобы обосновать своё внезапное исчезновение и уйти красиво.

“ Прости, что мне пришлось проститься с тобой вот так. У меня больше не осталось к тебе никаких чувств. Я люблю другого мужчину. Я долго не могла выбрать между вами. Но сейчас я поняла, что он мой идеал. Я ухожу к Коле. Наверное, ты спросишь, как это произошло?

Когда я впервые его увидела, я не могла подумать, что найду в нём всё, чего мне так в тебе не хватало. Наши с ним близкие отношения начались, после того как тебя посадили в тюрьму. Коля беспокоился о тебе. Сначала я не придавала ему никакого значения, но ощущала, что он испытывает ко мне влечение. Он начал ухаживать за мной и делал это так как ты никогда бы не смог. Впервые страсть в наших отношениях появилась в тот самый день, когда тебя освободили из тюрьмы. Если бы ты появился в квартире на десять минут раньше, то смог бы застать нас =). Я понимала, что не могу тебя бросить вот так после всего, что ты для меня сделал. Я решила быть с вами обоими. Он был мужчиной, Миша. Понимаешь? Я выбрала его, потому что, … потому что ты мне надоел. Я не могу быть только твоей, Миша. Я пыталась получить всё то, чего я не находила в тебе у других мужчин, но всё равно оказывалась рядом с Колей. Недавно он предложил мне стать его гражданской женой. Я согласилась. Прости меня и постарайся понять.

Надеюсь, ты сможешь пережить всё это.”

– Нет. Она не могла так поступить. Он её надоумил. Этого не может быть. Нет, нет, блядь! Нет, – мучительно думал Власов.

Михаил был в бешенстве. Дальнейшие события больше напоминали один большой алкогольный отходняк. Михаил выпил бутылку коньяка, собрал свои вещи, купил билет на самолет. Его два раза вырвало: один раз в аэропорту, второй раз в самолёте. Дома Михаил осознал себя в сером и пустом пространстве, где продолжил запой. Через пару дней суть ситуации доходила до сознания Власова. В приступе ужасной головной боли он зашел к Владиславу. Михаилу нужно было выговориться, очень сильно нужно было. Владислав принял его довольно вяло.

– Хреново выглядишь, – начал он.

– Ты выглядишь не лучше.

– У меня сорвалась выставка “Трагедия Русской Души”.

– Что случилось? – поинтересовался Власов.

– Ликующая гопота ворвалась в зал, расхреначила картины, меня закидали дерьмом. Это просто немыслимый пиздец, – Владислав злился. – Я уважаемый член арт сообщества. Часто езжу в Европу с выставками и в Америке тоже бывал. Вот ты же там работаешь, да? Вы там не понимаете, как на подобную херню отреагируют журналисты там? Я уже не говорю об обычном уважении к человеку, к художнику и к творчеству.

– Я не занимаюсь молодежными движениями. Подумай вот о чем. Что бы случилось, если вся эта агрессивная ура-патриотическая молодежь окажется без присмотра государства? Всплеск националистических и леворадикальных движений. Тебе это надо?

– А если проконтролировать, чтобы такой херни не было?

– Для тебя это херня, но для многих из тех, кто должен контролировать это не херня, а наглядная демонстрация особого пути развития России. К тому же советский человек во власти, как и в России, ещё не вымер до конца, а ты же знаешь, какое отношение к современному искусству было у Хрущёва.