Нулевые. Затишье перед катастрофой

Планы Власова переехать загород должны были вот-вот осуществиться. Оценив количество опустевшей недвижимости, он через связи смог найти возможность купить один пустеющий коттедж за довольно смешные деньги. Он думал продать квартиру, но потом решил с широкого барского плеча переписать её на Анастасию. Михаил сказал ей об этом сразу после решения бюрократических проблем с новым жильем.

– Не знаю, Миша, – она задумалась. – Я так привыкла к твоему обществу.

– Ну, тогда милости прошу в мой прекрасный новый жутко дорогой загородный дом! – Михаил обрадовался, – Честно говоря, я думал, что я тебе глубоко противен, и ты не захочешь жить со мной.

– Квартиру придется продать, а вот галерею трогать не буду, – думал Власов.

– Что ты? Нет, – Настя тоже обрадовалась. – Да и я только что поняла, что буду скучать по твоему поганому юмору. И вообще. Мы как-то сдружились с тобой.

– Да. Ещё вот что. На новоселье я приглашу своих предков. Я хочу, чтобы ты прикинулась моей невестой. Не хочу афишировать свой образ жизни перед родителями. Просто подыграй мне в разговоре, ладно?

– Хорошо, – как-то виновато промолвила она.

К тому времени, когда Власов решил все вопросы с переездом, Настя пришла к своему окончательному облику. Оказалось, что в душе она была голубоглазой блондинкой, а не бледнокожей брюнеткой. Из-за чего Власов стал иногда подшучивать над ней, намекая на её арийское происхождение.

Был приятный солнечный день. После экскурсии по новому дому Власов собрал родителей за столом в беседке. Анастасия накрывала на стол. На этот раз отец Власова Пётр был чем-то похож на Достоевского за исключением того, что носил очки с толстыми линзами. Полноватая мать Власова Оксана имела обычную внешность стареющей советской женщины молодость, которой пришла на семидесятые. Одежда их была по-советски простой и неброской. С виду никто бы не понял, что сын этих двух пенсионеров занимает видное место в вертикали. От этого Михаил чувствовал жалость к родителям, ему казалось, что они так и остались навеки в социализме вместе с олимпийским мишкой. Настя ушла переодеваться, они решили её подождать и пока не преступать к еде. Тем временем Власов взял инициативу в свои руки и стал рассказывать о том, как он жил. Его рассказ наполовину состоял из вранья. Не врал он только о работе. Власов плохо отзывался о смене политического курса страны. Дорога, по которой шли товарищи, вела в хреновое будущее. Вернулась Настя. Она не стала менять свой дачный камуфляж, но всё же выглядела ослепительно. На ней были джинсовые шорты с кроссовками, тоненькая кофточка и не застёгнутая клетчатая рубашка. В качестве еды было разного рода мясо, приготовленное на гриле с овощами.

– Настя, как хорошо, что ты подошла, – начала Оксана. – Миша как раз начал нам рассказывать о вашем знакомстве. Мне очень интересно, каким образом ты смогла отбить его у Аньки при всей её харизме?

– Дело в том, что нас познакомил Влад, – впопыхах произнес Власов. – Настя как-то разок позировала ему для картины, а воспоминания у него остались. Но вы не думайте, что она какая-то непорядочная девушка. У неё есть высшее образование и вообще она очень хороший человек.

– Что же такого произошло между вами? – поинтересовалась Оксана.

– Вот, – Власов задумался. – Сразу же, как я увидел Настю, у меня скрутило что-то в животе, я думал, что съел какую-то гадость, меня тошнило.

Родители засмеялись.

– Я еле сдерживался, мы разговорились. Сначала Настя вела себя скромно. Не помню, о чем мы говорили. Инициативу брал на себя Владик, но когда он удалился мастерить свой очередной экспонат, она вышла из скорлупы. Тогда я не мог поверить в то, что девушка с такой внешностью работает на заводе заместителем начальника цеха каких-то порошков, – Настя ткнула его ногой. – Я почувствовал дрожь, мне вдруг стало так холодно, я стал проглатывать слова. Настя подумала, что со мной что-то не так. Она хотела позвать Владика или вызвать мне врача пока до меня медленно доходило, что я влюбился в неё как школьник, – Михаил широко улыбнулся, обнял Настю и положил голову ей на плечо.

– Что-то ты слишком развеселился, Миша. Да. Всё так и было, – Анастасия виновато улыбнулась. – Тогда мы говорили о совести и правде.

– Именно, – подтвердил Власов. – Честно говоря, я не хотел вспоминать об этом. Я рассказывал Владику об Аниных изменах. Она там спала с одним мордоворотом….

– Что?! – удивилась Оксана.

– Миша, давай не будем об этом, – сказал Пётр. – Потом, ладно?

– И ты ничего не сделал, чтобы удержать её? – спросила Оксана.

– Так нафига она мне нужна, если не может контролировать одно место своё? – съехидничал Власов.

– Настя, расскажите лучше о себе, что мы всё о гадостях да, о гадостях, – Пётр сменил тему.

– О себе? – она задумалась. – Я выросла в детдоме, школу закончила с отличием, потом поступила в институт. Я училась на химика.

– Она училась на факультете, где в своё время учился Ходорковский, – пошутил Власов.

– Бедняжка, наверное, было трудно расти в детдоме? – перебила Оксана.

– У меня не было опыта другой жизни, так что я воспринимала всё как данность, – сказала Настя.

– В институте тебя уже преследовали кавалеры? – с интересом спросила Оксана.

– Нет, – вопрос показался Анастасии бестактным. Она бросила на мать Власова сверлящий взгляд. – Миша мой первый мужчина, – она старалась успокоиться. – Я окончила институт с красным дипломом. Распределили … устроилась работать на химкомбинат. Дослужилась до замначальника, пока не встретила Мишу. Миша настоял на моём увольнении.

– Расскажите, как вам удалось пробиться в начальники? Не женское дело это всё, – поинтересовался Пётр.

– Так, это, всё понятно, – начал Власов. – Она там была единственная в цеху, кто понимает по-русски среди копч… гостей из союзных республик солнечного юга.

Настя снова ткнула ногой Михаила.

– Не знаю, Миша. Анька мне нравилась больше. Она настоящая русская баба и подходит тебе по характеру гораздо лучше, чем эта сахарная королева. Очень жаль, что ты её упустил. А чем она сейчас занимается? – спросила Оксана.

– Не знаю. Колется и нюхает…, – недоговорил Власов.

– Как вы смеете мне так хамить! – Настя разозлилась. – Я вам не какая-нибудь кобыла! Если я вам не нравлюсь, то так и скажите!

– Ты мне не нравишься, – перебила Оксана. – Характер у тебя скверный и было бы лучше, чтобы ты, Миша, бросил эту выскочку и вернулся к Ане.

– И так всю жизнь. Если вспомнить, то из всех моих пассий ей нравилась только эта сука, – подумал Власов.

Анастасия встала и была уже готова взорваться от злости.

– Так, – Михаил широко улыбнулся матери. – Тут я решаю, с какой женщиной мне быть, а с какой не быть. Настя моя невеста и я люблю её! Не нужно мне своей старческой деменцией рушить мою личную жизнь.

– У тебя говно изо рта льется. Ты знаешь об этом? А вот Аня бы не дала тебе так со мной разговаривать! Она меня любила да и, – недоговорила Оксана.

– Пойду мыть рот с мылом, пока Анечка сидит в своей хате и ищет венку, чтобы уколоться. Благо она тощая и вены видно хорошо, – съехидничал Власов.

– Простите нас, пожалуйста, – тихо произнес Пётр.

Он шепнул своей жене что-то на ухо, они встали из-за стола и удалились.

– И ты прости меня, Миша. Я всё испортила.

– Всё нормально. Главное в том, что они не узнали о нас правду.