Нужен наследник от девственницы
Шрифт:
Эд поворачивается ко мне с распахнутыми руками. Глаза сияющие, шальные. Отстегиваюсь и бросаюсь ему на шею.
— Я сделал это! Ес! — смеется он, сжимая меня за талию.
Там, в России Ястебов как-то договорился, чтобы нас без таможни выпустили, даже паспортов никто не доставал. А здесь вполне себе досмотр, смуглые мордовороты в форме внимательно изучают каждую страницу документа, отрабатывая нас по-очереди.
— Which of these men is your husband? — спрашивает меня самый солидный из поверяющих.
Акцент, конечно, непривычный, но я поняла, что он спросил, кто из четверки
Ярик тоже быстро понял вопрос, протиснулся между охранниками, встал рядом со мной и ответил:
— I am, — протягивая свой паспорт.
А потом чуть склонил ко мне голову и принялся быстро шептать:
— Давай поможем друг другу, девочка. Понимаешь, он же буквально купил меня и держит на привязи, как раба. Он перекупил мои старые долги и теперь шантажирует меня ими. И тебя отнял, гад.
А я знаю верный способ получить большие деньги. Очень большие! Я десять лет работал над этим. И сейчас — точно! Вся комбинация здесь, — он постучал себя по лбу. — Но мне нужна твоя помощь. У тебя, вроде, больше свободы. Найди способ нам бежать. Это и в твоих интересах, серьезно.
Нужно погасить долг и вырваться от него, пока нас здесь всех вместе не достал его папаша из-за того, что Эдичка ему насолил. Знаешь, как его отца зовут в ближнем окружении? Стервятник. И сынок — копия.
Тут Эд не выдерживает нашего междусобойчика и отставляет Ярика в сторону. Просто берет и переставляет, как мебель. И поворачивается ко мне, метая взглядом молнии.
Но я делаю вид, что ничего не замечаю и отвечаю его брату в полный голос:
— Перестань, Ярик, я же знаю, что папа Эдуарда — и твой тоже.
— А-а, тебе уже сказали, — не моргнув глазом, с ходу перестраивается он, выглядывая из-за широкого плеча старшего брата. — Значит, это только меня не посчитали нужным поставить в известность, что вводные для тебя изменились.
Ну и семейка! Надо будет расспросить Эда — женщина, мама у них хотя бы есть? Или сплошь одни ястребы, коршуны и другие крылатые хищники? Как в такое неспокойное место принести маленького беззащитного ребенка, заявленного в качестве подарка к юбилею деда?!
При выходе из аэропорта нас встречают какие-то люди. Они выглядят как очень загорелые и расслабленные русские. Надеюсь, на этом курорте мы скоро тоже станем такими. С одним из них Эдуард обнимается. Они радостно кричат друг другу: «Федя!» и «Эдди!» и увесисто хлопают по плечам. Федор выглядит значительно моложе Эдика; по возрасту ему ближе, наверное, Ярик. Но младший Ястребов здоровается с ним очень сдержанно, только слегка пожимает руку. Остальные встречающие — скорее всего тоже охрана.
Погода одумалась и прояснилась. Солнце щедро заливает все вокруг светом и теплом. Мы рассаживаемся по нескольким крутым белым автомашинам со сложенным верхом и едем по дороге, петляющей между невысоких гор и побережьем. Местами захватывает дух от великолепия природы. А вон туда, на белый песок пляжа уже очень хочу.
Я сижу на переднем сиденье, а друзья — Эд и Федя — то и дело подкалывают друг друга и смеются сзади, то вспоминая что-то,
а то рассказывая парой точных фраз о том, что происходит в жизни сейчас.— Что-то девушка какая-то молчаливая, — говорит Федор. — Задумчивая, что ли...
— Я только что замуж вышла, — поворачиваюсь, жалуясь внимательному русскому. — Пытаюсь в себя прийти.
— А-а, — тянет он, собираясь еще что-то сказать.
— Мы еще не решили, кто счастливый муж, — опережает его Эд с выразительной улыбкой. — Шучу.
Нет, ну почему он такой невыносимый?! Но и обаятельный все равно. На нем сейчас белоснежная рубашка-поло, которая удивительно идет к его легкому загару и черным волосам, широкие льняные штаны песочного оттенка, стильные грубые сандалии и темные очки.
Федя в ответ делает удивленное лицо, а глаза смеются.
Нас привозят к огороженной территории на берегу, у подножия холмов, заросших буйной тропической растительностью, в том числе пальмами. Здесь есть несколько низких домиков, по виду — типичные бунгало из тростника. Но, войдя внутрь, я приятно удивляюсь размером комнат, стенами из толстого выбеленного бруса, современной системой климат-контроля и другой техникой. А еще здесь есть два панорамных окна в четверть стены, из которых открывается бесподобный вид на спуск к морю и саму бескрайнюю синюю гладь. Я так и зависла, глядя в сторону пляжа.
— Это не океан, залив, — поясняет мне наш внимательный гид. — Но зато он мельче, и волн сильных на нем не бывает. Джакузи установлены во дворе, тоже с видом на залив. Туалетные комнаты находятся в отдельном помещении — вон там, в стороне от моря. Местное законодательство ближе не разрешает.
Он демонстрирует нам набитый едой и напитками холодильник и уходит, пожелав хорошего отдыха. Я так поняла, что в этом домике будем жить мы с Эдом, а в соседнем разместились охранники с Ярославом, как в казарме. Чувствую свой повышенный статус и гордо расправляю плечи.
Эд принимает душ, переодевается в удобный трикотажный комплект и усаживается на светлый кожаный диван.
— Деньги должны воспроизводить сами себя, малыш, — неторопливо поясняет Эд, включая ноутбук. — Иногда им надо в этом помогать. Когда видишь, что они лежат без дела — так и хочется их получше пристроить. Мне надо поработать. А ты делай, что хочешь. Здесь мы у себя дома. Не знаю, что должно произойти, чтобы в этом месте сделалось опасно — разве что военный переворот или мощное землетрясение.
Я выхожу из домика и иду к воде. Она меня привораживает мерцающими бликами от опускающегося к линии горизонта солнца, слабым плеском волн. Удивительное чувство, что здесь я и правда дома. Словно уезжала куда-то и забыла, как здесь хорошо. Спуск удобный. Песок удивительно светлый, даже сияющий на солнце; зачерпываю в ладонь — да это и не песок вовсе, а мириады частиц перламутровой ракушки, перемолотой морем до состояния крупных песчинок.
Скоро меня почти нагоняет секьюрити Алексей — не сразу узнала его в белых шортах вместо обычного строгого костюма, — неплохо выглядит с голыми коленками. Все же Эдуард не решается оставить меня без охраны. Но мужчина не приближается, не мешает; беспечно бросает камешки в воду.