Няня для дракоши

Не кровать, а полигон. С балдахином, да. И маленький мальчишка под одеялом. Такой крохотный внутри этого великолепия…

Вен сидит рядом. С бумагой в руках. Бормочет что-то. Оборачивается. И мне становится страшно от его взгляда. Наставник наследника меня ненавидит. Господи, за что?

— Маша!

Цезарь уже на кровати, лижет Нексу щёки, а Пашка орёт на Вена:

— Почему не откр-рыл? Почему не откр-рыл Маше?

— Да, эвьер Венчивейю, почему вы мне не открыли? — спросила я с достоинством, подходя и садясь на край кровати рядом с мальчиком. Некс подхватился ко мне, обнял за талию, прижался всем телом, дрожащий, маленький, беззащитный…

— Малыш, я с тобой, солнышко моё, — шепнула я в его взлохмаченные волосы, обхватив руками, защищая ото всех. Как я хотела когда-то в детстве, чтобы меня так же обняли и защитили… Я никому не дам в обиду этого мальчишку! Никому, никакой тёмной фигуре!

— Я читаю молитвы Виузу, — пробурчал Вен враждебно. — Вы нам мешаете, эсси Макария.

— Я побуду с Нек… с наследником, пока вы молитесь, — возразила, несмотря на противный взгляд кузена. Вроде как кузена. Ведь он должен быть мне рад… А он совсем не рад.

— Молитва Виузу не предполагает сторонних слушателей. Необходимо защитить венценосного наследника от смерти!

— Я не помешаю вам, эвьер Венчивейю, — надо с ним помягче. — Я просто побуду с наследником и послушаю. Мне, наверное, надо приобщиться к вашей религии…

Вен прищурился, и на миг мне показалось, что он сейчас оскалится, выпустит когти и клыки, вцепится в меня. Но наставник сдержался. Уткнулся в свиток и возобновил чтение вслух. Поглаживая Некса по волосам, я укачивала его и слушала, пытаясь разобрать слова. Всё прямо как в наших православных молитвах, только вычурнее и витиеватее. Спаси его здоровье, убереги от злых мыслей и действий, защити перед всякой угрозой, даруй долгую жизнь… А потом словно глава из жития святых: и узрел Виуз страждущего дракона, и спустился к нему с высокой скалы, чтобы дать надежду, и положил хвост на рану, и затянулась рана мгновенно, и излечился дракон, и сказал, что построит на этом месте город и установит камень великий, чтобы все страждущие приходили читать молитвы для излечения, и благословил Виуз всё это, и стало так. Мда… Меняются миры, а боги остаются теми же…

— Мне страшно, Маша, — шепнул Некс. — А вдруг Виуз в следующий раз не заметит меня? Вдруг отвернётся?

— Я не отвернусь, милый, — тихо ответила ему. — Я буду рядом всегда, не бойся!

— Вы не должны так говорить, эсси Макария! — возмущённо прервал нас Вен.

— Что опять не так?!

— Вы не можете быть выше Виуза! Вы… Это бог, он решает — кому жить, а кому умереть!

— Некс не умрёт, — сказала я тихо, но твёрдо. — Прекратите его пугать! Ему и так нелегко, а вы…

— На всё воля Виуза, Маша, — вздохнул Некс.

— Не на всё, малыш, — я потрепала его по вихрам. — Я найду того, кто хотел тебя убить. Я тебе обещаю!

Вен прочёл ещё пару молитв и глав из жития Великого Змея, а потом встал, с поклоном сказал:

— Ваше императорское высочество, с вашего позволения мы удалимся. Жду вас завтра на утренних занятиях без опозданий.

И взглянул на меня выразительно. Чего ему надо? А, наверное, хочет, чтобы я тоже удалилась. Ага, сейчас, два раза! Я постаралась мило улыбнуться, хотя глаза закрывались уже давно от звука его монотонного голоса, и бросила с лёгким зевком:

— Вы идите, а я переночую сегодня с наследником.

— Это неслыханно!

У бедного Вена аж глаза вылезли на лоб и дыхание остановилось. Ну да, как можно-с! Няня будет ночевать с подопечным, о боже, в одной комнате! О, скандал! И наставник думает, что меня можно напугать скандалом? Мне его жаль, он так плохо ещё знает Машу…

— Слыханно или неслыханно, я остаюсь, и это не обсуждается.

Возмущённое выражение лица сменилось на враждебное. Опять. Пашка сонно откликнулся откуда-то с верхушки балдахина:

— Где телохранитель? Нету телохранителя. Мы посторожим.

— К его высочеству приставят опытного стража, — возразил Вен, раздувая ноздри от гнева.

— Вот когда приставят, тогда и посмотрим, — усмехнулась я. Так можно продолжать всю ночь, а мне спать хочется. Да и Некс почти уснул. Махнув на Вена рукой, я прилегла, не раздеваясь, на одеяло и шикнула:

— Идите уже, не мешайте венценосному наследнику отдыхать!

Так и хотелось добавить: «Некс, рявкни на него!», а мальчик чтобы заорал дурниной: «В-в-о-о-он!» Но увы, классику старых фильмов венценосный наследник не знает, а мне лень объяснять и рассказывать. Поэтому я просто закрыла глаза, давая понять, что наше общение на сегодня закончено.

Подглядывала, конечно, через пелену ресниц. А вдруг у Вена возникнет внезапное желание меня придушить? Но нет, он только покрутил головой, изобразив рукой некий странный жест из сплетённых пальцев, и вышел под стон отъехавшей двери. Я сразу расслабилась. Всё же неприятно чувствовать себя лишней на празднике жизни…

Некс уснул, прижавшись ко мне спиной, в уютных объятиях рук, и Цезарь пригрелся где-то на подушке, свернувшись калачиком и сопя в мои волосы. Не хватает только кошек, и я буду полностью довольна жизнью… Но додумать эту мысль я не успела. Мозг уснул, утомлённый событиями последний дней, а особенно последнего вечера.

Во сне я летала.

Я помню это точно, но не помню, с кем и где. Не исключено, что даже была драконом с огромными крыльями и страшной мордой. Но покайфовать полётом даже во сне мне не дали. Цезарь вскочил, и я получила хвостиком по носу, а потом на лицо сели жопкой и сообщили:

— Бася. За дверью Бася.

— Откр-рой дверь, Ма-а-ашенка! — пробормотал Пашка с «жёрдочки». Я аккуратно смахнула Цезаря с себя на покрывало и вяло махнула рукой на дверь. Тихий стон, и в щель скользнуло белое, узкое и гибкое тело кошки. Бася принюхалась к комнате несколько секунд, потом фыркнула:

— Фу, Некс.

— Не ворчи, — шепнула я. — Ворчать пришла или спать с нами?

— Ни то и ни другое, — с достоинством ответила кошка, бесшумно вспрыгнув на кровать. — Там этот… страшный… сидит и ждёт уже стопицот кошачьих лет.

— Господи, Бася, у тебя есть чувство юмора? — изумилась я, аккуратно высвобождая руку из-под головы спящего мальчика. Кошка легко перебралась через Некса, встала на моей груди и принялась нежно тереться башкой о подбородок:

— Идём, идём… Идём, Ма-уша. Он злой и невоздержанный на язык. Пугает ту… девушку.

— Ох ты… Судьба моя тяжкая, — со вздохом пробормотала, пытаясь аккуратно сползти с кровати, чтобы не разбудить мальчишку. Надо идти, хотя бы узнать, кто там меня так долго и упорно ждёт. Но как оставить Некса одного? Я же обещала быть рядом…

Зависнув на миг, приняла решение и скомандовала:

— Цезарь, охраняй мальчика! Пашка, остаёшься за главного. Лаять, орать и вообще всячески пугать разрешаю, кусать и клевать, причинять физические увечья только в крайнем случае. Всё ясно?

— Ясно, — зевнул Цезарь.