Няня для дракоши

— Это не просто внимание, эсси, — промурлыкал он, точно большой и голодный кот, перед которым поставили миску жирной сметаны. Божечки, да ведь я сметана!

Я не хочу быть сметаной!

Я совершенно точно не хочу быть сметаной ни для императора, ни для какого-либо другого дракона! Меня здесь держит только Некс и забота о нём. Всё остальное — просто глупости.

— И за не просто внимание я вам премного благодарна, — ляпнула от балды, аккуратно высвобождая руки. — Пожалуй, я пойду к наследнику, он наверняка проснулся и чувствует себя одиноко.

— Мой сын в порядке под охраной шеччи.

— Ваш сын нуждается во мне. И в вас. А не только в охране!

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Но я вырос в таких же условиях, как и он, и не чувствую себя обделённым.

Со вздохом я покачала головой. Он не чувствует… Конечно же! От него за версту разит одиночеством и неудовлетворённостью, он забросил воспитание сына, скинув мальчика на наставников и телохранителей… Нет, он неисправим. Я могу заниматься дрессировкой собак, могу переучивать кошек, но точно не собираюсь переделывать мужчину. Просто буду рядом с Нексом, чтобы мальчику было с кем пообщаться о своих страхах, прижаться, обнять, посмеяться и поплакать.

— Разрешите удалиться? — спросила как можно более отстранённо, и Курт отпустил меня, склонил голову:

— Идите. Вы свободны в передвижениях. Я отдам приказ шеччи следовать за вами повсюду, но Виуза ради не пытайтесь от них скрыться.

— Как вам будет угодно.

В спальню я вошла в растрёпанных чувствах. Мне было отчего-то нехорошо. Вот физически мутило и всё тут. Раньше я сталкивалась с проблемами. Были и счета неоплаченные, и конфликты, и даже подозрения в воровстве, отчего меня в полиции допрашивали. Но никогда мне не было так плохо от разговора с мужчиной, пусть даже императором.

Некс уже не спал. Ожидаемо он валялся на кровати и пытался читать свиток. Но ему мешал Пашка: подкрадывался неожиданно и кусал бумагу, делая в краях дырки.

— Пашенька, перфоратор ходячий, иди отсюда! — велела я попугаю. Тот заскакал по покрывалу, растопырив крылья, и загоготал своим противным злодейским смехом:

— Ма-а-а-ашенька! Наконец-то ты пришла! А мы уж думали, ты с императором завтракать будешь!

— Не Машенька, а Майаранелла… эта, как его… Весте…рани…лани…довна! Вот! — и я задрала нос перед Пашкой. Попугай замер, а потом присвистнул тоненько:

— Ни-фи-га-себе имечко! Ты бы его записала, что ли, а то так и будешь запинаться!

— Зачем мне бумажка, если у меня есть ты? — я усмехнулась и протянула руку. Пашка взобрался по ней мне на плечо, бурча:

— Я что тебе — диктофон?

— Опционально. Так что запоминай имена. Мне высказали, что я не тяну на королеву, давай, спасай королевство Лесных Драконов!

— Маша, неужели ты не можешь запомнить наши имена? — удивлённо спросил Некс. — Они такие простые…

— И ты туда же! Настоящий сын своего отца!

Я деланно оскорбилась, плюхаясь на кровать рядом с мальчиком. Тот отбросил свиток и кинулся мне на шею:

— Маша, я не хотел тебя обидеть! Ты же не обиделась, скажи?

— Не обиделась, — обняв Некса, засмеялась я. — Но мне нужна твоя помощь. Давай проведём время с пользой. Во-первых, Пашка должен запомнить все ваши полные имена: твоё, императора, советников, придворных. Во-вторых, я хочу научиться читать.

— Читать? — Некс оторвался от моего плеча и глянул в глаза: — Маша, тебе нужен наставник.

— Мне нужен ты, лентяй! И бумага с ручкой… с пером. Хоть буквы мне покажи.

До обеда мы исправно учились. Некс рисовал кружочки, квадратики, треугольники, ромбы, а потом пририсовывал к ним крючки с разных сторон, ставил внутри точки или другие фигурки. С удивлением я узнала, что алфавит у драконов не азбучный, а послоговый. Каждому определённому слогу соответствовало сочетание фигурки и дорисовки. Кружок обозначал букву А, кружок с точкой — слог «ба», кружок с квадратиком — слог «ра»… К концу занятий у меня голова кружилась и в глазах мелькали закорючки, поэтому я с радостью встретила одну из шеччи, которая притащила на подносе маленькие лепёшки с кусочками сушёного чего-то — даже и не понять, мясо это или рыба. Вторая её сестра-близнец грациозно несла следом второй поднос, уставленный кубками и кувшинами. Третья девушка поставила перед Нексом миску с супом. По крайней мере, мне показалось, что это суп, хотя он пах фруктами.

— О, завтрак! — с осторожностью обрадовалась я.

— Обед, эсси, — поклонилась первая шеччи. — Его императорское величество просили вам передать, что сразу же после еды вас ждут на партию чомпинера в саду.

— Некс, что такое чомпинер? — выбирая кусочек чего-то, чтобы положить на лепёшку, спросила я. Мальчик залпом осушил один из кубков, вытер рукой губы и ответил с довольной миной:

— Это очень увлекательная игра для эсси. Тебе понравится, Маша.

— Я имела в виду — расскажи мне, как в неё играть.

— Чомпа — это… — он запнулся, раздумывая над объяснением, потом лицо его просветлело: — Помнишь, мы смотрели по ящику у тебя дома, как мужчины били по маленькой штучке изогнутыми палками?

Я глянула на мальчика с прищуром. Штучка и изогнутые палки?

— А, хоккей! На льду, да?

— Это был лёд? Я не понял, — признался Некс. — В чомпинер играют на траве или на песке. Только не палками, а воронками.

— Воронками. Конечно. И надо бить воронками по шайбе?

— По шару. И не бить, засасывать.

Игра по засасыванию шариков в воронку показалась мне верхом идиотизма, но вслух высказать эту мысль я остереглась. Тем более, при шеччи, которые терпеливо ждали, пока мы пообедаем. Под сок из красного лимона сушёное нечто пошло на ура. Вкус был весьма интенсивным, но определить, что именно я ем, не смогла. Среднее между мясом, рыбой, черепахой и вяленым пауком. Уплетая третий кусочек, я старалась не представлять тарантула в панировке и усиленно заменяла этот образ кусочком воблы. К пивку бы, кстати, это «нечто»… Пивка бы… Или хотя бы какого-нибудь местного ликерчика… Апанайчика…

Когда мы закончили с едой, шеччи с поклонами убрались, унося подносы, а на их место заступила Вей. С платьем. Которое мне показалось очень похожим на амазонку: с узкой юбкой, разрезанной по бокам, со строгим лифом, правда, не закрытым до конца, с прилагающимися толстыми чулками, которые можно было с натяжкой назвать штанами. К платью надо было надеть широкополую шляпу конусом и мягкие сапожки с короткими когтями.

— Отлично! — я покачала головой, осматривая всю эту прелесть. — Теперь я буду похожа на вьетнамскую собирательницу риса, дикарку из джунглей и одновременно на леди Честертон…