Няня для сурового папы

— Вот именно, что кажется ты уже заболталась, Маша. Тебе так не кажется?

— Что ты имеешь в виду?

— Что может быть хватит болтаться хрен пойми где и пора бы уже вернуться домой. Не слишком ли ты загулялась, дорогая моя?

Прикусываю губу и судорожно выдыхаю, когда Кирилл заводит ту самую тему, которой я так боялась.

Ну не готова я сейчас уезжать! Тем более теперь, когда между мной и Мишей все только-только начало налаживаться!

Боже, а я ведь думала, что он меня как женщину вообще не воспринимает! А оказывается, что очень даже воспринимает. Судя по тому, что произошло между нами буквально минут двадцать назад. От воспоминаний сердце моментальной ускоряется, а низ живота снова начинает сладко тянуть.

Неужели я ему действительно нравлюсь?! От этой мысли бабочки в моем животе превращаются в самых настоящих слонов, бодро отплясывающих чечётку по моему кишечнику. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. Никогда и ни к кому. Теперь я это отчётливо понимаю.

— Ты там уснула что ли? Маша?!

— А? — выныриваю из своих мыслей, когда на том конце провода снова раздаётся голос Кирилла.

— Я говорю, что пора тебе домой возвращаться.

— А, ну да, пора… Только попозже. Просто понимаешь, дело в том что я… эм.. заболела?

— Заболела?!

— Ну да. Точнее, простыла, — поправляюсь, тут же стараясь придать голосу лёгкую хрипотцу и для убедительности несколько раз кашляю. — Мы катались на лыжах и… — пытаюсь сообразить, что могло случиться. Блин, как трудно думать, когда мозг на перезапуске! — В общем, у меня в сапоги снега насыпало, он растаял, и в итоге я ноги промочила. Вот чуть-чуть кашляю теперь.

На том конце провода звучит гробовая тишина, и чтобы хоть как-то справиться с нервозностью, я прикусываю губу. Надеюсь, звучит правдоподобно, иначе…

— Так. Собирайся. Я еду за тобой.

Видимо, всё-таки правдоподобно.

— Нет! Не надо! — сначала вскрикиваю, а потом вспоминаю, что типа охрипла и кашляю, и тут же максимально понижаю голос. — Не нужно, Кирилл. Правда. Со мной ничего серьёзного не произошло. Температуры нет. А кашель пройдёт через день или два. Лекарства я купила.

— Так я и думал, Маша, что не стоит тебя туда отпускать. Как вообще ты умудрилась не заметить, что у тебя снег в ботинках и что ноги промокли?!

— Ну… было весело. И я как-то не обратила внимание…

Ну почему всё, что я говорю, кажется мне таким бредом? Может потому, что я сейчас вру? А врать я не люблю. Особенно Кириллу и Лизе.

Да я и не делала этого никогда прежде. Так что теперь чувствую себя самой настоящей засранкой. Совесть грызёт неимоверно просто. Но по-другому в этой ситуации никак не получается. Кирилла кондратий хватит, если он узнает о Мише. Его и Макс-то Новиков всегда раздражал, хотя у нас с ним никогда ничего не было. Мы даже за ручку ни разу не держались. А тут взрослый бородатый Миша Бурый — владелец автосервиса, и отец двоих детей.

Кирилл если узнает, то точно запрет меня дома до скончания веков. Он до сих пор относится ко мне, как к той шестилетней девочке, которую однажды увидел в инвалидом кресле в больничной палате частной клиники.

И я с одной стороны понимаю, что его такое поведение обусловлено гиперзаботой обо мне. А с другой стороны от этой гиперзаботы я порой уже начинаю задыхаться.

— В том-то и дело, что ты невнимательная, Маша! Но всегда обижаешься, когда я на это указываю, — продолжает ворчать Кирилл.

— Не злись, пожалуйста. Я… нормально себя чувствую. Скоро поправлюсь. Как там Лиза? — намеренно перевожу тему, чтобы отвести внимание от себя, но не тут-то было.

— Скучает по тебе. Уж больно ты заотдыхалась.

— Да я впервые от вас так надолго уехала. И тоже скучаю, между прочим. Скоро вернусь и всё будет как прежде.

Как прежде, конечно, уже не будет. Во всяком случае, у меня…

— Ладно, — мрачно отвечает Кирилл. — Выздоравливай. И будь добра трубку брать. В следующий раз, ждать, когда ты перезвонишь, я не стану, а просто приеду за тобой.

Попрощавшись, сбрасываю вызов.

Фуух. Кажется, пронесло.

Но времени в любом случае осталось не так много. Уехать отсюда мне всё-таки придётся.

Прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза. Рука сама собой тянется к низу живота, где всё ещё сосредоточены приятные ощущения, а тёплые импульсы продолжают расходиться по телу, превращая мышцы в кисель. Никогда не испытывала ничего подобного.

— Не знаю, чем ты тут занимаешься, но я уже убрал осколки и почти приготовил ужин. Так что давай-ка возвращайся, Марья Алексевна.

От неожиданности подпрыгиваю на месте и распахиваю глаза. Тут же упираюсь взглядом в Бурого, который стоит рядом, нависнув надо мной и уперев ладонь в стену над моей головой.

От его близости и запаха импульсы между ног становятся ярче, и я машинально свожу ноги.

— Я… говорила по телефону.

Мишина бровь ползёт вверх.

— С кем это? Уж не с Кирюшей ли?

— Нет… С Лизой. Моей сестрой.

Зачем-то вру. Не знаю, зачем. Просто мне кажется странным, если я признаюсь, что говорила с Кириллом, учитывая то, что произошло между мной и Мишей только что. Он-то думает, что Кирилл мой хахаль.

— Вот как? С сестрой, значит?

— Да. С сестрой. А что такое?

— Ничего, — Миша пожимает плечами. — Просто врать ты не умеешь, Марья Алексевна. У тебя сразу зубы мудрости видно становится.

— Чегооо? Нет у меня никаких зубов мудрости! И мне правда сестра звонила! Спросила, когда я вернусь. Я ответила, что приболела. Ну, она беременна. И ей ни в коем случае заражаться нельзя, — выпаливаю это и тут же краснею, потому что понимаю, что сейчас практически открытым текстом признаюсь в своём желании остаться. И если даже Бурый этого не понимает, я-то всё прекрасно осознаю.

Вторая Мишина бровь ползёт вверх.

— В трубку хоть покашляла для убедительности?

— Чегооо?

— Того, — хмыкает, щёлкнув меня по носу. — Зубы мудрости, Марья Алексевна, зубы мудрости. Есть пошли, — командует, после чего разворачивается и идёт в сторону кухни.

Глава 27

— А ты знаешь, Маш, что Андлей вез нас на машине с мигалками? — важно сообщает Тася, заталкивая в рот макаронину.

Вася тут же подхватывает восторг сестры.