Няня поневоле

— Малышка моя, стратег хренов, — смеюсь приглушенно. Хочу схватить ее в охапку, но получаю чувствительный удар по ребрам. Прижимаю Линару к себе, стараясь обезопасить бока от острого локотка. Провожу ладонью по груди, а вторую укладываю на небольшой животик.

— Не дерись, куколка. Вам с Машкой вредно, — шепчу, стараясь накрыть губы жены поцелуем. Она чуть-чуть сопротивляется, но почти сразу сдается. Проводит ноготками по моей голой спине и поудобнее устраивается на моих коленях. Чувствую, что сейчас взорвусь.

«Осторожней, чувак, — предостерегаю себя, укладывая Линару на постели. Тенью нависаю над ней, и я могу точно назвать тот момент, когда нас обоих накрывает безумная эйфория.

— Нужно возвращаться вместе, — снова принимается за свое Линара, стоит нам только выровнять дыхание. Укладывается у меня на груди и как кошка мурчит от удовольствия. — Сережка, возьми нас с собой…

И я, как набитый дурак, сдаюсь. Что может служить мне оправданием? Я не могу жить без этой женщины. Ни дня, ни минуты! Те четыре дня, которые я провел вдали от нее, до сих пор кажутся мне десятью кругами ада. Как только выжить умудрился, блин!

— Хорошо, — соглашаюсь со всеми доводами этой ласкучей кошки. — Только везде будешь ходить с охраной. Понятно?

— Конечно, — уверяет она. А я к своему ужасу понимаю, что всего не предусмотришь. Но и жену дома под замком удержать невозможно. Человеку трудно усидеть в четырех стенах. А значит, где-то мы все равно облажаемся. Вот только где? Но кто догадается заранее?

Знал бы прикуп, жил бы в Сочи!

«Не хочу постоянно дергаться от каждого шороха!» — одергиваю сам себя. Нужно действовать на опережение. Застать врага врасплох и ударить первым по правилам никитской шпаны.

— Вызывай Ступу, — велю я Трофиму. — Буду с ним лично базарить. Только заранее ничего не сообщай.

— Когда вернешься? — осторожно интересуется мой единственный друг.

— Скоро, — роняю уклончиво. Не хочу подозревать еще одного. Хватит.

В Никитск мы выдвигаемся поздней ночью, на прощанье перецеловав хозяев дома и Галину. Осторожно наклонившись, целую в щеку женщину своего отца и не чувствую к ней злости. Только уважение и благодарность. Как бы сложилась наша жизнь, если бы не она? Просила братьев помочь и отправила ко мне своего сына. Оглядываюсь на единокровного брата.

Саня, подмигнув, садится за руль дядькиного Рэнджа.

— На этой тачке нам никакой пост не страшен, — замечает вскользь. И открыв заднюю дверцу в натопленной заранее машине, благоговейно наблюдает, как моя жена укладывает Марка в автолюльку.

— Мой племянник, — хмыкает довольно.

— Осторожно, мальчики, — крестит нас на дорогу Галина. Петр со Светланой целуют нас в обе щеки и добродушно соглашаются приехать в гости.

— Ждем вас на свадьбу! — машет рукой Линара, садясь рядом с Марком на заднее сиденье. Машина трогается, увозя нас прочь из глубокого тыла. Домой. В неизвестность.

— Какие-то идеи есть? — тихонько спрашивает Саня, как только моя жена и сын засыпают. — Что думаешь предпринять?

— Понятия не имею, — морщусь недовольно. — Разберусь со Ступой. А там решим.

— Телефон Шмелева пробили. Нет его в Никитске.

— А тот, на котором установлен Телеграм?

— Скорее всего, заходит с ноута или с компа. Его айфон в сортировочном центре Почты России в пригороде Краснодара.

— Как он туда попал?

— Наверняка отправил посылочку из Никитска. Хитрая скотина.

— То есть, был и сплыл?

— Выходит так…

— И что делать?

— Держать ухо востро, где-нибудь да мелькнет. Я бы с вашего поселка начал. Эта тварь должна ошиваться поблизости. Присмотритесь к местному населению. Может, кто сдает комнату или квартиру.

— Да уже всех прошерстили, — рыкаю, ощерившись. Самому надоели безуспешные поиски. — Где-то законопатился, скотина. У меня камеры вокруг дома в радиусе километра понатыканы. Даже в лесу. Мышь не проскочит. Но эта рожа нигде пока не попалась. Может, грохнул кто…

— А этот дом на спорной территории? — отрывисто бросает Саня, не сводя внимательных глаз с трассы.

— По периметру стоят. Так смешно, когда туда зверье попадает. Хоть в ВВС отправляй, — усмехаюсь я невесело.

— Натуралист, — улыбается брат.

— Как у тебя с этой Ирой? — спрашиваю от нечего делать.

— Никак, — огрызается Саня и тихонько включает музыку, давая понять, что о личной жизни разговаривать не намерен.

Мы приезжаем домой почти под утро. Под радостные вздохи Элки и Надежды вваливаемся в холл.

— Кушать что будете? — хлопочет вокруг повариха.

— Давай чай и что там есть у тебя… Бутеры… Пирожки…

— Бутербродики нарежу, — кивает она радостно. — А пирожки… утречком нажарю. Как ты любишь, Сергей Алексеевич! Полечка, а тебе что?

— Мы спать, — вздыхает любимая и, забрав у меня из рук сына, уходит в нашу спальню.

— Добро пожаловать в мою хату! — хлопаю по плечу Саню. — Располагайся, брат. Сейчас пока перекусим, Элка тебе спальню приготовит. Отдохни с дороги…

— Было бы неплохо, — соглашается без раздумий. А я в который раз задумываюсь об очередном фортеле судьбы. Брат! Самый настоящий. Родная кровь. Даже представить себе не мог такой поворот событий.

Разглядываю нас обоих в зеркальном отражении. Одинаковые фигуры, посадка головы и даже взгляд.

— Чего пялишься? — недовольно бурчит Саня.

— А мы похожи, — ухаю довольно. И тут же оказываюсь в медвежьих объятиях.

— Бро! — выдыхаем одновременно и ржем тихонько.

25

Назарет

— Чем он тебя взял? — холодно интересуюсь у Ступы. Каждое слово бросаю как плевок. Не прячу презрения и обиды. Хочется вдарить в испуганное побледневшее лицо. Плюнуть в мигающие от страха глазенки. Но сдерживаюсь, не желая мараться.

На лице предателя отражается первобытный ужас. Что это? Почему так боится? Именно меня… Ну, не мог же он трахаться с Вероникой за моей спиной? Полная чепуха! Моя рафинированная красавица-жена и это чмо? Невозможно даже представить. Параллельные прямые никогда не пересекаются. Вселенные тоже. Вероника всегда просила протереть руль салфеткой, когда я садился на место Ступы. Брезговала. И не считала его человеком. Мужчиной тем более. Тут какая-то другая мулька…Что-то давно забытое. Личное. Потаенное! Вот только что? Пытаюсь сообразить, но ничего не получается.