Нью-Йорк

Но догадалась ли Хетти, что Фрэнк – ее любовник? Она ни разу не показала, что это так. Лили понятия не имела, как поступила бы Хетти, если бы знала, и надеялась, что та пребывает в неведении, так как не хотела причинить ей боль. Они с Фрэнком всегда встречались тайно, и Фрэнк неизменно твердил, что Хетти ничего не известно.

Хетти налила ей чая. Правда, к делу она перешла только после ухода горничной.

– Я попросила вас прийти, потому что мне нужна ваша помощь, – спокойно сказала она.

– Помогу, если смогу, – не очень уверенно ответила Лили.

– Я волнуюсь за Фрэнка. Меня беспокоит эта девушка. Вы с ней знакомы?

Лили секунду помолчала.

– Думаю, у вас преимущество передо мной, – произнесла она осторожно.

– Неужели? – улыбнулась Хетти. – Я знаю, что вы долго были любовницей Фрэнка.

– Вот как… – сказала Лили и замешкалась. – Как давно?

– Двадцать лет.

Лили уставилась на свои руки:

– Я не знаю, что сказать.

– Я решила: если у него кто-нибудь и есть, то это вы. – (Лили не ответила.) – Вы вели себя очень скрытно, – продолжила Хетти. – Я была этим довольна. – (Лили молчала.) – Сейчас я понимаю, что отчасти виновата сама. Я оттолкнула его, и он начал искать утешения на стороне. – Хетти вздохнула. – Будь у меня возможность прожить жизнь заново, я действовала бы иначе. Мужчине тяжело смириться с мыслью, что жена его не уважает.

– Вы очень философичны.

– Возраст обязывает. Да и ваш, извините, тоже. В любом случае я предпочитаю быть женой, нежели любовницей.

– Вы сохранили брак, – кивнула Лили.

– Да. Брак, может быть, не идеальное состояние, но это опора, особенно в старости. А мы стареем, милочка. – Она взглянула на Лили, прежде чем продолжить. – У меня по-прежнему есть дом, дети и внуки. И муж. Пусть Фрэнк сбился с пути, но он все равно мой муж. – Она невозмутимо рассматривала Лили. – Во всех смыслах.

Лили опустила голову. Что ей было сказать?

– Не стану отрицать, что я была уязвлена, когда Фрэнк завел любовницу, но мне все же лучше на моем месте, чем было бы на вашем. Особенно сейчас.

– Сейчас?

– Я говорю об этой юной особе. Той, что украла его у вас.

– Понимаю.

– Что вам о ней известно?

– Не много.

– Ну а мне очень много. – Какое-то время она наблюдала за Лили. – Хотите узнать? – Лили заколебалась, и Хетти продолжила: – Мисс Донна Клипп – маленькая ведьма. Она вымогательница. И не только это. Ее судили за воровство в Филадельфии. У меня есть доказательства.

– Понимаю.

– Я обратилась к юристу, чтобы занялся расследованием. Оплатил его, разумеется, Фрэнк, хотя он ничего не знает. Он подумал, что платит за шторы. Она не ставит его ни во что, но ей нужны его деньги.

– Наверное, вы то же думаете и обо мне, – печально сказала Лили.

– Вовсе нет, милочка. Я уверена, что он щедр, но он может себе это позволить. Я также не думаю, что маленькая мисс Клипп выдоит из него много. Фрэнк не дурак, когда речь идет о деньгах, но она может убить его по мере стараний. – Хетти вздохнула. – Мы обе знаем, что мой муж стареет. И он тщеславен, как большинство мужчин. Она молода, ей всего тридцать, знаете ли, и я считаю, что ему хочется показать себя во всем блеске.

– И вы думаете, это может быть чересчур для его сердца?

– А разве не так?

– Пожалуй, – сказала Лили.

Хетти вперила в нее тяжелый взгляд:

– Вы любите моего мужа?

– Я очень к нему привязалась.

– Тогда вы мне поможете.

– В чем?

– Как – в чем? Избавиться от этой особы, милочка. Нам придется избавиться от Донны Клипп.

Узнав о том, что Лили де Шанталь будет пить чай с миссис Мастер, Мэри О’Доннелл была удивлена. Она знала, что обе они едва знакомы. Возможно, предположила Мэри, миссис Мастер попросит певицу выступить на одном из своих благотворительных мероприятий. Когда ей сказали, что миссис Мастер хочет видеть и ее, она пришла в полное недоумение.

Она застала обеих сидящими рядышком на диване.

– Теперь, дорогая Мэри, нам нужна твоя помощь, – с улыбкой объявила миссис Мастер.

– Да, миссис Мастер, – отозвалась Мэри. Чего она хочет?

– Мы знаем друг друга давно, Мэри, – продолжила та, – и сейчас я прошу тебя не только быть предельно честной со мной, но и сохранить тайну. Обещаешь?

И это после тридцатипятилетней верной службы?

– Да, миссис Мастер, обещаю.

– Хорошо. Я волнуюсь за мужа, и мисс де Шанталь – тоже. Мисс де Шанталь – его давний друг. – Она улыбнулась Лили. – Мы обе переживаем за него, Мэри, и думаем, ты можешь помочь.

Мэри уставилась на нее. Что она такое говорит? Много ли ей известно?

– Как ты знаешь, Мэри, твой брат Шон много лет вел с моим мужем дела. А мисс де Шанталь говорит, что твой брат знаком и с ней. Мы хотим выяснить, говорил ли он когда-нибудь о мисс де Шанталь?

– О мисс де Шанталь?

– Да. Как о друге моего мужа?

– Да с чего… – И Мэри, вопреки своему обещанию, была готова солгать, разве что вспыхнула.

И миссис Мастер заметила это.

– Все в порядке, Мэри, – сказала Хетти Мастер. – Я знаю вот уже двадцать лет. А ты сколько?

– Десять, – выдавила Мэри.

– Тебе сказал Шон?

Мэри кивнула. Он долго хранил секрет, надо отдать ему должное, но в конце концов проговорился.

– Хорошо, – ответила миссис Мастер, – это может быть полезным. А он рассказывал тебе о мисс Донне Клипп?

– Мисс Клипп? – замялась Мэри. – Я не слышала этого имени.

Это была правда. Две недели назад Шон обронил, что Мастер выставляет себя на посмешище и в его возрасте правильнее поберечься. Но это было все, что он сказал.

– Короче говоря, ее зовут именно так. Теперь, Мэри, ты должна нам помочь. Мистер Мастер не молод, и мы должны его защитить. Когда ты увидишься с братом?

– Я часто бываю у него по субботам.

– Это завтра, – кивнула Хетти Мастер, премного довольная. – Значит, ты можешь с ним повидаться?

– Могу, если вам угодно.

– Тогда послушай, что нужно сделать.

Шон подумал, что план Габриэля Лава – произведение искусства и никаких сомнений в этом нет. Прелесть замысла отчасти заключалась в том, что Дэдди Лав действовал так, как от него не ждали.

Дэдди Лав предпочитал играть на понижение. Если он чуял, что рынок обвалится, или – еще лучше – располагал закрытыми сведениями о скором падении акций, то продавал их наперед по цене, которая была намного ниже текущей. Покупатель как дурак воображал, что заключил выгодную сделку. А когда наступал положенный день, цена этих акций неизбежно падала гораздо ниже, чем ожидалось, и Лав скупал их по дешевке сам, а покупателю приходилось приобретать их уже у него по цене, которая превышала обговоренную, и нести немалые убытки, а тот срывал большой куш. И Лаву было нужно лишь сделать ставку или, точнее, уравнять шансы, ибо он обязательно знал об акциях нечто такое, чего не знал покупатель.