o 496d70464d44c373

но обнять его не решился.

– Все в порядке, – сказал он устало и тепло. – Просто я болею. У меня

экзема. Рад тебя видеть.

– Нам надо убраться отсюда, – воскликнул я. – Они оставили дверь

открытой.

– Не волнуйся. Все позади.

214

Валентин улыбнулся. Он как будто приветствовал меня улыбкой. Или это

воображение разыгралось? Валентин благодарен мне, он знает, что я

хотел его спасти.

– Где Рихтер?

– К сожалению, ему срочно нужно было уехать в Швейцарию.

– К сожалению?

Валентин опять улыбнулся. Он кивнул головой в сторону балкона и

сказал:

– Давай там посидим. На балконе очень хорошо. Мы можем спокойно

поговорить – нет нужды спешить и чего-то бояться. Ты заслужил отдых.

Мы вышли на просторную террасу и расположились в уютных плетеных

креслах. Валентин налили мне апельсиновый сок и, откинувшись на спинку

кресла, спросил:

– Твои мигрени все еще не прошли?

– Нет, они со мной.

– Не волнуйся, это пройдет.

Ко мне опять вернулось напряжение былых месяцев. На долю секунды,

когда я наконец-то увидел Валентина, эта скованность и подозрительность

схлынули. Только на долю секунды.

– Где профессор Рихтер? – спросил я опять, но уже тихо и подавленно.

– Он в Швейцарии. Тебе необходимо за ним последовать.

На мои глаза навернулись слезы.

– Ты ведь с ними? – спросил я едва слышно, хотя сам не очень понимал,

с кем именно. С чеченцами? Или, может, с шайкой архитекторов-

постмодернистов?

– Я с тобой. Просто ты ничего не помнишь. Рихтер восстановит твою

память – мы переместили его исследовательскую лабораторию в Европу.

Потерпи. Все вернется.

– Что вернется? У меня ничего нет.

– Ты подавлен – это естественно. Я очень хочу поговорить с тобой уже

после операции, потому что сейчас какие-либо объяснения бессмысленны.

Ты мне просто-напросто не поверишь.

– Валентин, в чем дело?..

– Не волнуйся. Слышишь? Единственное, о чем я прошу – успокойся.

Все, абсолютно все позади. Ты справился со своим заданием.

215

– С каким заданием?..

Я не выдержал и расплакался. Я чертовски устал.

– Мы с тобой познакомились три года назад. Ты вступил в мою

Организацию, и очень скоро я понял, что из тебя выйдет толк. Ты

отчаянный человек.

Валентин говорил добродушным, отеческим тоном. Мы ведь старые

друзья. Я потупился и слушал аффектировано.

– Тебе пришла идея изучить поведение человека в экстремальной

ситуации. Этот эксперимент должен был доказать, что любовь к

определенному авторитету способна служить человеку отличным

топливом и вести его к главной цели сквозь все лишения и беды. Я снимаю

перед тобой шляпу – эксперимент удался на славу.

– Валентин…

– Не беспокойся, я готов ответить на любой вопрос.

Один-единственный вопрос беспокоил меня в данный момент и уже

очень давно:

– Как я оказался в лесу?

– Профессор Рихтер занимается изучением мозга человека. Наша

организация субсидирует его исследования, и, естественно, они никогда не

станут достоянием гласности. Специфически повлияв на твой мозг, Рихтер

удалил из твоей памяти последние три года. На вертолете мы доставили

тебя в лес, и эксперимент начался. Попервой мне все это не нравилось, я

отказывался верить в удачный исход нашего предприятия. Но все шло

довольно гладко, и я по порядку реализовывал все части составленного

тобой сценария.

– Сценария?

– Да. В нашей Организации ты специализировался на типологии

психологических мотивировок человека. Тебе не составило труда

предвидеть все действия, которые ты мог совершить в экстремальной

ситуации, ты даже составил список и проконсультировал меня, какое

испытание в какой момент тебе подсовывать. Естественно, что за

сохранностью твоей жизни ежесекундно наблюдали, и случись что

непредвиденное – я бы отдал приказ завершить эксперимент. Но ты не

ошибся в своих прогнозах.

– Я все равно не секу, Валентин… Как будто мне сон снится. Чем именно

216

занимается твоя Организация?

– Наша организация. Ты ее неотъемлемая часть.

– Пожалуйста-пожалуйста.

– Честно говоря, я настаиваю на немедленной операции. Все готово для

твоей транспортировки в Швейцарию. Рихтер сделает обратную операцию.

И мы сможем поговорить нормально. На сей раз ты забудешь, что

произошло за последние несколько месяцев, но у меня есть все записи и

даже видеопленки, чтобы мы могли это обсудить.

– Давай лучше… Давай доведем этот эксперимент до конца. То, что

происходит в данную минуту – тоже экстремальная ситуация, неужели я не

упомянул о ней в своем… сценарии? Необходимо выжать из этого по

максимуму.

– Ты упомянул. В твоих указаниях черным по белому написано, чтобы в

конце эксперимента я немедленно устроил операцию и не слушал всех

твоих увещеваний.

– Значит, мой главный враг – я сам.

– Что?

– Я сам себе яму рыл?

– Я бы не стал так выражаться.

– Валентин, чем занимается наша Организация?

– Я позову людей…

– Валентин, – я нацелил на него пистолет.

– Хорошо, – сказал он, и улыбка с его лица исчезла. – В начале XX века

получила распространение онтологическая теория, что все боги ушли из

этой Вселенной, сняли с себя какую-либо ответственность за действия

людей, потому что те о них забыли. Я не хочу вдаваться в метафизическую