О чем мы промолчали

Она хотела меня. Наше обоюдное желание растеклось по кабинету, делая воздух разряженным.

У меня в голове всё перевернулось. Похоть подбивала взять её на этом столе. Прямо сейчас.

Отодвинув в сторону её трусики, я коснулся обнажённой плоти, горячей и такой чертовски влажной. Алёна жалобно застонала, разрывая наш поцелуй. Её дыхание сбилось, когда я проник в неё пальцами и принялся двигать ими внутри.

Выгибая спину, она пыталась заглушить свои стоны, уткнувшись лицом мне в плечо. Я чувствовал, как она подаётся вперёд, навстречу моим пальцам. Не прошло и пары минут, как её мышцы внизу стали сокращаться, а сама Алёна протяжно застонала.

Она так быстро финишировала, словно у неё не было секса уже долгое время. Может, так оно и было? Тогда к чему всё её разговоры о свиданиях с «самым лучшим мужчиной», как она однажды выразилась?

Её дыхание постепенно выровнялась, и словно спохватившись, она соскочила со стола, и принялась поправлять свою одежду. Её щёки горели, а руки дрожали. Кабинет же дрожал от нашего вожделения.

— Алёна…

— Не подходи ко мне! — выпалила она, и отошла чуть дальше. — Не надо!

А я хотел не только подойти. Я хотел куда большего, и не собирался останавливаться.

Только я сделал шаг в её сторону, как внезапно в двери кабинета постучали. Воспользовавшись моментом, Алёна схватила свою сумку, и бросилась к двери. Я же остался стоять посреди кабинета. Во мне всё ещё бурлило неудовлетворённое желание, и это было видно невооружённым глазом, стоило только взглянуть на мои брюки. Схватив какую-то папку, я прикрыл ей причинное место, и пошёл к двери. За ней маячил Карпов.

— Тебе чего, Вить? — поинтересовался я, наблюдая за Алёной, стоящей у лифта. Витя что-то говорил, но я его не слушал. Мне нужно было догнать голубоглазку. — Вить, давай завтра!

Не дослушав его, я пошёл к лифту, но его двери закрылись прямо перед моим носом, увозя Алёну вниз. Я нажал кнопку, и принялся ждать, когда придёт другой.

Спустя пару минут я всё таки оказался на улице. Как раз в тот момент, когда Алёна садилась в салон красного внедорожника, остановившегося недалеко от дверей издательства. Меня словно ледяной водой окатило, когда я посмотрел, кто сидел за рулём машины.

Твою мать… Нет… Нет… Нет…

Но сомнений не оставалось. Я узнал водителя. Сразу узнал.

Сука…

26

Алёна. Шесть лет назад.

К счастью, в понедельник меня всё же выписали, и уже на следующий день я сидела на не удобной лавке рядом с Лизкой, выслушивая нудную лекцию Пешкова. В очередной раз я удостоверилась, что этот лысеющий вымогатель совершенно не умел рассказывать, запутывая всё максимально сложно. Ну не получалось у него заинтересовать студента, меня в частности. Хотя… Окинув взглядом просторную аудиторию, я убедилась, что не только меня неумолимо клонит в сон. Кирсанова и Смирнов, что сидели передо мной, склонили головы к столу, и спали.

Абстрагировавшись от нудной болтовни Пешкова, мысленно я перенеслась из тихой аудитории в свою комнату, в тот памятный субботний вечер. Как и обещал, Паша ушёл до прихода мамы, а я спала так крепко, что даже не слышала, как он закрыл за собой дверь.

Я помнила каждую мельчайшую деталь той ночи. Особенной ночи. Как это было сладко и волнительно! При воспоминании низ живота заныл, щёки запылали, и я глубоко вдохнула, чтобы придти в чувства. Лизка, словно уловив взбудораженные вибрации моего тела, покосилась на меня, и загадочно заулыбалась. Она терроризировала меня всё утро, пока я не сдалась, и не рассказала, что Паша приходил ко мне. О том, что он остался на ночь, я, конечно же, промолчала. А уж о том, что произошло между нами, тем более! Не хотела ни с кем это обсуждать, даже с ней. Эти воспоминания принадлежали только мне. Мне одной.

Я прекрасно понимала, что сама себя зарываю, думая о Паше. Он явно не тот, кто подходит для серьёзных отношений, и Шаников не зря меня предупреждал. Да и не нужны мне сейчас никакие отношения. Об учёбе нужно думать! Об учёбе! Но отчего-то не могла выбросить Беляева из головы. Он засел там основательно, и кажется, надолго. Запоздалое осознание того, что я влюбилась, заставило меня ужаснуться. Только этого не хватало!

Мысленно отругав себя, я вновь вернулась к занудному голосу Пешкова, как внезапно телефон оповестил меня о приходе нового сообщения. Покосившись на экран, я прочла:

Стою возле 215 аудитории. И знаешь, что я собираюсь сделать, если одна сладкая девочка прямо сейчас не выйдет ко мне? Правильно, я сам войду в аудиторию, и заберу её оттуда на глазах у всех.

Не успела я ничего ответить, как тут же пришло следующее.

У тебя есть ровно пять минут, голубоглазка.

Я была уверена, что у Беляева хватить ума зайти к нам, поэтому попросилась выйти. Нехотя Пешков всё же отпустил меня, проворчав о том, что для этих дел существует перемена.

Сопровождаемая удивлённым Лизкиным взглядом, я покинула аудиторию, и вышла в коридор, что встретил меня тишиной. Студенты находились на парах, кроме Беляева, разумеется. Он же стоял, прислонившись к стене, прямо напротив 215 аудитории, и не сводил с меня пристального взгляда своих тёмных, горящих каким-то дьявольским огнём глаз. На его чувственных губах блуждала нагловатая улыбочка, от которой моё сердце волнительно затрепетало в груди. Я приказала себе немедленно успокоиться.

Стоило мне закрыть двери и подойти ближе, как этот нахал бесцеремонно схватит меня и впился губами в мои губы. Я не была к этому готова. Его язык за долю секунды завладел моим ртом, нежно лаская изнутри. Волна возбуждения прокатилась по моему телу. Поцелуй становился глубже и чувственнее, а наше дыхание уже сбилось. Пульс зашкаливал. В ушах громыхало. Между нашими телами не осталось ни сантиметра свободного пространства. Его руки заскользили по моим бёдрам, распаляя всё сильнее.

Наконец, Паша разорвал поцелуй, и прижался лбом к моему лбу. Наше шумное дыхание, словно раскаты грома, раздавалось в тишине коридора.

— Привет, — произнёс он севшим голосом.

— Привет, — отозвалась я, и мне казалось, что мой голос не принадлежал мне. Таким осипшим он был. — Что-то случилось?

— А обязательно должно что-то случиться? — он прошёлся губами по моей щеке, теснее прижимаясь ко мне. — Я просто соскучился…

Глупая улыбка начала цепляться к моим губам, и мне пришлось спрятать лицо у Паши на плече.

— У меня, вообще-то пара идёт!

— М-гу, — промычал он, нежно поглаживая мою спину, и щекоча тёплым дыханием висок.

Наверно я могла бы простоять с ним так целую вечность, но нужно было возвращаться обратно.

— Мне пора, — нехотя отстранившись, сказала я.

— Подожди, Алён, — произнёс Паша, снова притягивая меня к себе. Руки зарылись в моих волосах, губы коснулись уголка моих губ, вызывая табун мурашек. Ох. — Вообще-то я по делу пришёл.

Мои брови взлетели вверх, пока я рассматривала словно вылепленное умелым скульптором лицо, что находилось всего в паре сантиметров от моего собственного.