О чем плачет дождь

– А слабый маг способен справиться со взрослой сиреной?

– Нет. Но если взять сильного и замаскировать дар так, чтобы было видно лишь краешек…

– Только не говори, что ты хочешь стать приманкой сам, – насторожилась я.

– Почему нет? – Он подтвердил мои опасения.

– Но ведь это опасно.

– Знаю. – Дориан предвкушающе улыбнулся. – Только я – лучший кандидат. Во-первых, отлично плаваю и управляюсь с магией в воде. Во-вторых, уже охотился на сирен и знаю, что может пойти не так. А в-третьих, у меня есть Эрк. Он подстрахует.

Меня это не убедило. От мыслей о том, что Дориан может оказаться один на один с хитрой хищной тварью, для которой море – родной дом, становилось дурно. Но отговаривать его я не имела права. Дориан – взрослый разумный мужчина, маг и офицер. Он не из тех, кто станет отсиживаться за чужими спинами в момент опасности. Кто станет отправлять на риск других, зная, что сам справился бы лучше. И мне остается только принять это.

– Не переживай. – Мужчина накрыл мою руку своей. – В любом случае, мне еще нужно обсудить все с Итаном.

– Конечно, – кивнула я.

– Как прошла ночь? – перевел он тему.

– Так хорошо, как это только было возможно. Никто не ухудшился. Хотя про выздоровление еще рано говорить.

– Уже неплохо, – заметил Дориан. – Но боюсь, у меня хороших новостей нет. Кухня и правда оказалась не при чем. Больше никто в Морбране не заболел: ни люди, ни животные. Выходит, кошек травили специально, вот только у нас ни одного свидетеля, который мог бы помочь.

– Жаль, – пробормотала с досадой.

Хотя это ожидаемо. Все оказались слишком заняты танцами.

– Но кое-что полезное все же удалось найти. По крайней мере, я на это надеюсь.

Дориан поднялся и достал из тумбы скомканную салфетку. Развернув ее, я увидела мусор. То есть, это сначала мне показалось, что мусор. Но потом я присмотрела и поняла: вся пыль, шерсть и сосновые иголки прилипли к темному шарику размером с горошину.

– Нашел его рядом с кошачьим домом. Попал в щель между плитами.

Я поднесла бумагу поближе к лицу и осторожно принюхалась. Пахло травами. Как будто даже больше всего валерианой. Но терпкий запах отчего-то не успокоил, а заставил поежиться.

– Нужно разобраться, – решила я и встала. – Вернусь в лазарет и исследую.

– Действуй, – улыбнулся Дориан. – Я в тебя верю.

В лазарете я сначала заглянула в палату к нашим пациентам. Джун как раз возилась с одним из них. Она вливала лекарство в плотно сомкнутые челюсти крупного черного кота. Судя по тому, что зверь сопротивлялся, к нему возвращались силы. Но Крафтон не обращала на кошачье недовольство никакого внимания.

– Завтракала? – спросила Джун, отряхивая руки после того, как кот оказался напоен.

– Нет еще. – Я прошла в палату и села на кровать Боцмана, ласково погладив его по голове. – У нас тут ни дня без приключений. Зато мы наконец-то выяснили, отчего матросы в воду падают.

– Правда? – удивилась Крафтон. – И почему?

Я быстро рассказала ей о том, что произошло с караульным. Джун выслушала, задумчиво покивав, и подтвердила:

– Да, скорее всего, Дориан прав. Мне еще не приходилось сталкиваться с сиренами, но, если правильно помню, их воздействие не оставляет никаких следов. Мы с тобой никак не могли его заметить.

– Дориан сказал, что она взрослая и сильная, – вздохнула я и не удержалась. – И он собирается на нее охотиться.

– Переживаешь? – проявила проницательность женщина.

– Переживаю.

– Зря. Дориан сильный маг и в воде как рыба. Сильнее него на базе никого нет. Эберги – они больше по воздушной части. От огневиков тем более толку не будет. А Барленту по должности не положено. Слишком важная шишка, чтобы рисковать собой.

Я уловила в ее голосе едкую иронию и просто не смогла не спросить:

– За что вы так не любите нашего командира?

– Я? – возмутилась Джун. – Не люблю? Да мне вообще все равно на него.

– Угу, – не поверила я. Слишком уж нарочитым было возмущение. – Вы давно с ним знакомы?

– Давно, – скривилась целительница.

– О, понятно.

– Что еще тебе понятно?

– Да так, – я подняла ладони, изо всех сил пряча улыбку.

– Ормонд…

– Лучше расскажите, как тут дела, – попросила я.

– Лучше сходи за завтраком, – не купилась Крафтон. – Ну или найди того, кто его нам принесет.

– Маура обещала снова прислать помощь. Так что не пропадем.

Обещанная помощь в лице двух матросов явилась ровно к восьми утра. Джун отправила их в столовую, а потом запрягла на уборку палат. Котам не становилось хуже. Больше не было ни жара, ни рвоты, и они потихоньку начинали приходить в себя. Рыжий Боцман даже попытался удрать из палаты, но стоило ему сползти с кровати, как лапы от слабости подогнулись, и больше он не смог сделать и шага. Вернув беглеца на место, Джун посадила матросов дежурить, чтобы пушистые пациенты не вздумали разбегаться.

Мы еще трижды давали котам мой антидот. А после обеда рискнули напоить самых крепких специально сваренным для них бульоном. Особенного энтузиазма коты не проявляли, явно ослабленные недугом, но наконец-то можно было говорить о том, что кризис миновал.

Вот только несмотря ни на что, я не спешила расслабляться. Да, мы полностью вылечим всех кошек, и скоро они смогут покинуть лазарет. Но тот, кто отравил их, останется на свободе. И кто знает, не захочет ли он повторить свое черное дело? Уж не представляю, из неприязни именно к этим котам, ненависти ко всем животным в целом или просто из-за поганого характера – мне, по большому счету, наплевать. Самое главное – обезопасить котов. Вот только как?

Дориан прав, кошачий дом прячется слишком хорошо. Нет никаких проблем подобраться к нему со стороны леса и подбросить отраву. Закрыть животных в лазарете мы не можем. Поэтому единственный способ – найти того, кто это сделал.

Единственную возможную улику отдал мне Дориан. И, убедившись, что в палатах моя помощь пока не нужна, я отправилась в лабораторию. Подготовила котел с чистой водой, выставила все нужные зелья и взялась за дело.

Шарик, который я выложила на керамическое блюдце, оказался не твердым. Скорее, он был слеплен из очень густой пасты. Осмотрев его со всех сторон, я разделила его на две части и осторожно опустила одну из них в воду. Несмотря на густоту, паста начала быстро таять, отчего вода окрасилась в темный цвет. Совсем скоро она превратилась в жижу, напомнившую мне цветом кошачью рвоту. Я поморщилась и размешала остатки стеклянной палочкой. А потом обхватила котел ладонями и призвала на помощь дар.