О чем шепчут кипарисы

Дафна наблюдала, как Попи неторопливо идет к столу, и могла поклясться: кузина виляет бедрами чуть больше обычного.

– Спасибо, что терпишь Попи. Она хороший человек, хотя иногда просто невыносима. И не хочет ничего дурного, – проговорила Дафна, притянув к себе Стивена.

– Да нет же, с ней интересно общаться, – возразил он, наблюдая как Попи усаживается за стол. – И у нее действительно неплохие идеи! Весьма неплохие! – Он рассмеялся, как будто мысль, что в этом месте можно обнаружить что-то еще, кроме кур, мух и ослиного навоза, забавляла его. – Дафна, она такая же умная, как и ты, – сказал он и сжал ее руку. – Вот это будет свадьба! Как заметила твоя кузина… слияние семьи пройдет отлично!

– Пойдем, пора обедать. Деловых разговоров на сегодня достаточно, – Дафна захлопала в ладоши и позвала всех за стол. – Одна из главных особенностей этого блюда – это запах, который вырывается из кастрюли, стоит только открыть крышку. Он невероятный! Пойдем, тебе понравится. – Она улыбнулась Стивену и повела его к столу.

– Дафна, я серьезно! – Он приблизился и положил руки ей на плечи. – Когда будет реализовано все, что я запланировал, мы станем одной из самых больших сенсаций, которые когда-либо видел Нью-Йорк. К черту, даже Греция! У меня на нас с тобой грандиозные планы.

На протяжении веков, насколько хватало памяти, свадьбы на этом острове отмечались как радостное и при этом жизненно необходимое слияние двух семей. Нигде фраза «сила в количестве» не звучала более верно, чем здесь, где семьи, объединенные браком, делились урожаем, припасами и всем необходимым для жизни. Дафна помнила, как посещала такие радостные праздники вместе с Попи и Yia-yia. Один из них летом, когда ей было девять лет… Она никогда не забудет, как здорово было танцевать на тропинках вместе с ярко одетыми женщинами. На головах они несли тюки с одеждой, одеялами и полотенцами. Этот красивый ритуал, когда женщины острова переносят пожитки невесты в дом ее будущего мужа, называется rouha [56] .

56

Одежда (греч.).

А как она расстроилась в двенадцать лет, когда килограммовый пакет риса, который она держала, ожидая выхода из церкви жениха и невесты, выскользнул у нее из рук на спину тете Анне, надевшей на свадьбу одно из своих «лучших платьев», и весь остаток вечера рис сыпался из нее на танцпол. Но больше всех Дафне запомнились рассказы о свадьбах в те давние времена, когда бабушка была еще девочкой. Тогда наутро после брачной ночи на оливковые деревьях вывешивали простыни с пятнами крови, и ветер с моря раскачивал их.

На свадьбе Дафны не будет ни женщин, танцующих и несущих на головах тюки с вещами невесты, ни килограмма риса – она решила заменить его лепестками роз – и, конечно же, никаких простыней для подтверждения ее девственности. Не будет и дележа приданого, запасов, постельного белья или земли. Ее свадьба пройдет по-американски и будет современной и элегантной, совсем не похожей на традиционные для Эрикусы свадьбы. И все же, заметив, насколько Стивен очарован Попи и как он восторгается перспективами, которые их брак откроет для совместного бизнеса, Дафна не могла не почувствовать, что в чем-то эта свадьба окажется даже более традиционной, чем она могла предположить, ведь она сама станет частью своего приданого.

Наконец мясо было готово, и Yia-yia настояла, чтобы все сели за стол под большой оливой. Это было ее единственной уступкой американским формальностям. Хлеб от большого каравая, который она положила в середине стола, нужно было отрывать руками, как принято на Эрикусе. На столе ни фарфоровой посуды, ни сервировочного блюда. Лишь старая, видавшая виды кастрюля прямо с огня переместилась на стол, и Дафна поднялась, чтобы разложить еду по тарелкам.

– Все готово, можешь открывать, – объявила Yia-yia, делая знак внучке, что пора поднимать крышку.

– Для чего это? – Стивен наклонился поближе, чтобы внимательно рассмотреть закопченную серебристую полосу, закрывавшую край кастрюли. Он много времени провел вместе с Дафной на кухне ее ресторана, но впервые видел, чтобы для приготовления блюда понадобилась изоляционная лента.

– Чтобы сохранить аромат, – объяснила Попи. – У нас свои, особые секреты! – Она поднялась, задев стул бедрами, чуть не опрокинула его, наклонилась, выставив зад вверх, и, перегнувшись всем телом через стол, взяла круглый хлеб с хрустящей корочкой и сунула его в лицо Стивену. – Вот, понюхай, – скомандовала она.

Стивен повиновался.

– Чудесно, – сказал он.

– Да, так и есть, – затрясла головой Попи. – Видишь, кузен Стивен, мы здесь очень серьезно относимся к приему гостей и ради них готовы на все.

– Очень вкусно! Потрясающе! – Отломив кусок хлеба, он принялся макать его в густой соус. – И мне так нравятся эти маленькие луковички! – Стивен погрузил вилку в соус и наколол крошечный лук-шалот идеальной формы. – Восхитительно! – Стивен не мог оторваться от еды и, пока Дафна накладывала ему еще одну порцию, промокнул рот бумажной салфеткой. – Дафна, я не шучу, ты должна включить stifado в меню. Сразу же, как вернешься на работу!

– Просто ешь и получай удовольствие, хорошо? – Дафна снова наполнила ему тарелку.

– Да, но, как только закончатся эти маленькие каникулы, нам нужно будет обсудить множество вопросов.

Yia-yia наблюдала за Стивеном, поглощающим мясо, над которым она корпела с восхода солнца. Наклонившись к Дафне, она прошептала ей на ухо:

– У твоего жениха отличный аппетит. Надеюсь, ты предупредила его насчет лука, от которого он не может оторваться?

Дафна улыбнулась, закрыв рукой лицо, и покачала головой.

– Ах, отлично! Значит, у него останутся приятные воспоминания о первом дне на Эрикусе, – еле слышно пробормотала старушка.

Это было уж слишком. Пытаясь сдержать смех, Дафна сжала губы и наклонила голову. Темные кудри упали ей на лицо. Но, даже скрывшись за таким занавесом, она не смогла обмануть Стивена, все ее тело сотрясалось от смеха. Этим она и выдала себя.

– Что смешного? – спросил он и, наколов еще одну луковицу на вилку, поднес ее ко рту.

– Ничего… – Дафна пыталась взять себя в руки, но, стоило ей взглянуть на бабушку, она снова начинала смеяться.

– Объясни мне, почему ты смеешься? – не унимался он.

– Из-за лука, – не удержалась Попи, подливая себе пива.

– А что смешного в луке?

– Он… как бы это сказать… – Пытаясь подобрать слова, Попи принялась стучать вилкой по бокалу. – Он… ну, ты понимаешь… портит воздух.

Стивен хмыкнул и сделал глоток пива.

– Он портит воздух! – Попи развела руки в стороны, как будто ловила нужное слово в порыве ветра.

– От него бывают газы! – объяснила Дафна и сделала большой глоток. Она не знала, как Стивен воспримет такой поворот беседы. Он обладал неплохим чувством юмора, но его отношение к подобным шуткам ей еще не удалось выяснить. А вот у греков не бывает запретных тем в разговорах. Вряд ли что-то покажется им слишком грубым, неприличным или рискованным для обсуждения за едой. Самые простые, примитивные остроты всегда касаются того, как устроен организм человека, и для греков в шутке важнее изюминка, чем благопристойность.